— Ты хочешь сказать, что нам придется делить одну кровать? — ее взгляд метался между матрасом королевского размера и моим лицом.
— Да.
— И одну комнату?
— Обычно так и происходит с одной кроватью. Да, — я ухмыляюсь.
— Не будет ли это слишком, если я попрошу вторую комнату? Ты ведь богатый и все такое.
Я трясусь от беззвучного смеха. Она произносит слово «богатый» с таким отвращением, что я начинаю уважать ее за это еще больше.
— Конечно, для моей семьи это было бы совсем не очевидно.
Она молчит, но ее глаза остаются широкими, пока она осматривает комнату.
— Мы уже сделали это однажды. Что может случиться?
— Да, но у нас был больной ребенок, о котором нужно было заботиться, — ее глаза темнеют, когда они бродят по моему телу.
Я ухмыляюсь, как идиот.
— А теперь что?
Ее горло подрагивает, когда она сглатывает.
— Ничего.
— О, да ладно. Ты нервничаешь, когда делишь постель?
— Нет.
— Волнуешься?
Она насмехается.
— Определенно нет.
— Тогда в чем проблема?
— Ты выглядишь как человек, который занимает большую часть кровати.
— Ужас, — я задыхаюсь и прижимаю ладонь к груди.
Она стонет под нос и хватает свою одежду из багажа.
— Я собираюсь принять душ.
— Тебе нужна помощь?
Она бросает связку носков прямо мне в лицо.
В ответ на мой смех раздается тихий щелчок закрывающейся за Хлоей двери ванной. Меня охватывает тепло при мысли о том, что я буду спать рядом с ней.
О, да. Я в полной, абсолютной жопе.
* * *
Хлоя скользит в кровать после душа. Темнота скрывает ее лицо от меня, но ее нерешительные движения заставляют меня поднять бровь.
— Спокойной ночи, — бормочет она себе под нос. Простыни шуршат, когда она прижимается к краю кровати.
— Если ты так заснешь, то окажешься на полу.
— Это лучше, чем альтернатива.
— И какая же?
Она придвигается ближе к середине кровати, отказываясь от края. Ее руки шарят в темноте, создавая барьер из подушек.
От этого вида я хихикаю от всей души.
Она вздыхает.
— Это тот момент, когда ты признаешься мне, что тебе нравится смотреть, как люди спят?
— Нет! — она смеется.
— Тайный фетиш?
— Боже мой. Прекрати! — ее хихиканье становится громче.
— О, я знаю. Ты храпишь!
Ее тело дергается, когда ее смех отскакивает от потолка.
— Меня признали любительницей обнимашек десятой стадии.
Мой интерес гаснет от всплеска ревности, который застает меня врасплох.
— Кто? — я пытаюсь всеми силами сохранить свой голос ровным.
— Брук. Предположительно, я чуть не задушила ее во сне, когда нам пару раз приходилось делить постель. Она сказала, что я обернулась вокруг нее, как мокрое одеяло.
— Это должно быть уловкой?
— Это красный флаг.
— Ну, когда дело касается тебя, считай, что я дальтоник.
Она разражается несносным смехом, который заставляет меня ухмыляться.
— Ты же должен был сбежать в горы.
Смех вырывается из меня, неконтролируемый и неожиданный.
— Ты странная, если думаешь, что это так.
— Ну, я не утверждала, что я не странная.
Я показываю на плохую попытку создать барьер из подушек.
— Ты также упряма.
— Я предпочитаю более позитивный синоним — упорная.
— Хорошо, Мерриам Вебстер.
— Ты собираешься называть меня именем другой женщиной в постели? Ты действительно худший фальшивый бойфренд, — она притворно вздохнула.
Я выпустил горловой смех. Что-то в Хлое делает все светлее. Лучше. Счастливее. У меня возникает искушение продолжать подшучивать над ней, просто чтобы услышать, какую нелепость она выдаст в следующий раз.
С каждой шуткой ее смех становится все более безудержным.
Я понимаю, что игра на гитаре — это не единственная музыка, которая питает мою душу. Смех Хлои — это сладчайшая мелодия, гармония звуков, которую не могут воссоздать никакие струны или ноты. Они наполняют меня теплом, изгоняя тьму, которая росла и разлагалась в течение многих лет после моего несчастного случая.
* * *
Я просыпаюсь от тяжести в груди. Что это?
Я открываю глаза, отгоняя помутнение, и обнаруживаю массу черных волос у себя на груди.
Точно. Хлоя. Общая кровать. Неудачный барьер из подушек.
Когда Хлоя назвала себя любительницей объятий, она не шутила. Она прижимается к левой стороне моего тела. Одна из ее ног перекинута через мою нижнюю часть, неловко упираясь в мою растущую эрекцию. Ее рука лежит на моей груди, а волосы спутанной массой струятся по спине, щекоча мою кожу.