— Ладно, ещё один вопрос, — неожиданно сказала она, подняв руки. — И я обещаю оставить тебя в покое.
— Давай.
— Что заставило тебя подойти и спасти меня от того парня?
Лучше было бы спросить, почему я ждал так долго. Я видел, как он на неё смотрел, и мои инстинкты защитника сработали. Я знал, что это только вопрос времени, когда он сделает свой шаг.
— Я знаю таких, как он.
— Но вы не знаете таких, как я, — её голос звучал дразняще. — А вдруг придурки в синих пиджаках — это мой тип?
— А это так?
— Нет, — она рассмеялась и сделала ещё глоток. — Я была очень рада, когда ты взял меня за запястье. — Она замялась. — По многим причинам.
Я залпом выпил ещё немного виски.
— Знаешь, я заметила тебя, когда ты сидел там один… И не знаю. Ты меня заинтриговал.
Это заставило меня улыбнуться.
— Да?
— Да. Я не могла перестать смотреть.
— Я заметил.
Она снова рассмеялась, прикрывая розовые щеки руками.
— Это было настолько очевидно?
— Да, но не переживай. Я всегда замечаю, что происходит вокруг.
Она подняла бокал и покрутила остатки мартини в бокале.
— Наверное, это делает тебя отличным в своей работе.
— Да.
Она вздохнула.
— Я тоже хороша в своей работе. Но знаешь что?
— Что?
Она допила мартини и поставила бокал на бар.
— Сегодня я не хочу говорить о работе.
— Ладно.
— И о твоей работе мы тоже говорить не будем.
— Меня устраивает.
— Но нам нужно о чём-то говорить.
— Нужно?
— Да. Я обещала своей сестре, что выйду из своей зоны комфорта сегодня и поговорю — нет, пофлиртую — с красивым, загадочным незнакомцем. Угадай что? — Она мило улыбнулась, слегка захмелев, и показала на моё плечо. — Это ты.
Глухой смешок вырвался из моей груди.
— Мне повезло.
— Ну как, я справляюсь?
— Думаю, на девять из десяти.
— Девять из десяти! — Она притворно отпрянула, как будто была оскорблена. — Что мне нужно сделать, чтобы получить последнюю оценку?
Всё, что пришло в голову, было слишком неприличным. Сядь на моё лицо. Засунь руку в мои штаны. Дай мне потереть кончик своего члена о эту маленькую ямочку на твоей щеке, которая появляется, когда ты улыбаешься.
Осушив остатки своего напитка, я резко поставил стакан на бар.
— Ничего. Я дам тебе её бесплатно — десять из десяти.
— Мне не нужен твой балл из жалости, Зак. Скажи, о чём ты думал.
Я покрутил пустой бокал одной рукой, украдкой бросив на неё взгляд.
— Сколько тебе лет?
— Почему? Твои мысли с возрастными ограничениями?
— Должны быть, — ответил я.
Она подняла подбородок.
— Мне тридцать два. А тебе сколько?
— Больше.
— Больше как девяносто?
— Больше как сорок семь.
Её взгляд скользнул по мне с головы до ног.
— Вау. Ты в отличной форме, — сказала она. — У тебя даже нет подтяжек для брюк. Хотя, может, носишь резинки для носков, но кто знает? Может, мне стоит проверить твой кошелёк на наличие пенсионной карты?
Я бросил на неё устрашающий взгляд.
— Забираю свой балл из жалости обратно.
Она откинула голову и рассмеялась, а я в это время развлекал себя нечестивыми мыслями о своих губах на её шее и руке под её платьем.
— Прости, — сказала она, пытаясь успокоиться. — Не удержалась. Но я не отдам его. Хочу идеальную десятку.
Идеальная десятка. Это было точным описанием её.
Бармен подошёл и спросил, не хотим ли мы ещё по одной.
Милли вздохнула.
— Не стоит. После третьего напитка я начинаю принимать сомнительные решения. А завтра у меня ранний рейс.
— Мы закончили, — сказал я бармену. — Только счёт.
Через мгновение он вернулся и положил чек передо мной.
— Ты уверен, что не позволишь мне заплатить? — спросила Милли.
Я задумался, было ли это прозвищем, сокращением от чего-то ещё.
— Уверен.
— Знаешь, мне действительно нужно поблагодарить тебя. — Её голос звучал искренне. — Я была в ужасном настроении. Ты не только спас меня от придурка, но и поднял мне его.
— Почему у тебя было ужасное настроение?
Она улыбнулась.
— Смотри-ка, ты даже проявляешь любопытство.
— Забудь, — сказал я, беря ручку и подписывая чек.
— О, да ладно. — Она ткнула меня в руку. — Не становись ворчливым. Просто я чувствовала себя немного неудачливой. Последнее время дела идут не так, как хотелось бы.
— Ну, если это тебя утешит, ты совсем не выглядела так, будто у тебя плохой вечер, когда вошла сюда.
— Ты смотрел, как я вошла?
Слова вырвались, прежде чем я успел их остановить.