Задрав ее платье до бедер, я повалил ее спиной на кровать. Затем я опустился перед ней на колени и раздвинул ей ноги.
Опершись на локти, она смотрела, как я приподнимаю ее лодыжку и покрываю поцелуями дорожку от ремешка на высоком каблуке к внутренней стороне колена и далее к упругой поверхности бедра. Ее кожа была нежной и гладкой. Ее дыхание было тяжелым и частым. Когда я добрался до середины ее бедер, я закинул ее ногу себе на плечо и стал ласкать языком кружевной лоскуток, прикрывающий ее киску. Она ахнула, царапая ногтями гостиничное одеяло. Я обхватил трусики одним пальцем и отвел их в сторону, медленно облизывая впадинку в центре, снова и снова, пробуя ее на вкус, дразня ее, трахая своим языком. Она была сладкой и теплой, как растопленное масло.
— Боже мой, — всхлипнула она. — Мне даже не нужно было спрашивать.
— Ты и не должна спрашивать. — Я едва оторвался от ее губ, чтобы произнести эти слова.
— Это так приятно. О, боже мой. Это... откуда ты точно знаешь... черт возьми, я такая…
Ее слова оборвались, превратившись в стоны, когда я начал поглаживать ее клитор долгими, медленными движениями и втягивать его в рот. Я просунул в нее палец и застонал, представив, как мой член проникает глубоко в скользкую, набухшую теплотой киску. Я добавил второй палец и с удовлетворением увидел, как ее стоны превратились в нарастающие крики отчаянной потребности.
— Да! Не останавливайся! Я так близко, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Ее мольбы заставили меня на секунду задуматься, была ли она с мудаком, которого не только нужно было просить, чтобы он заставил ее кончить таким образом, но и который остановился до того, как это произошло. Что, черт возьми, было не так с молодыми парнями? Это придало мне еще больше решимости довести ее до конца.
Прошло всего несколько секунд, прежде чем она начала кончать быстрыми, трепещущими толчками под моим языком, ее основные мышцы сжались вокруг моих пальцев, ее нога прижалась к моей спине, притягивая меня ближе. Жадно впитывая все, что мог, я продолжал поглощать ее, пока ее тело не расслабилось, а крики не перешли в тихое сопение.
— Я хочу тебя, — прошептала она, — Прямо сейчас. Пожалуйста.
— Мне нравится слышать, как ты произносишь это слово — пожалуйста. — Я стянул черные кружевные стринги с ее ног и отбросил их в сторону. — Так ты кажешься такой хорошей девочкой. Этого почти достаточно, чтобы я забыл, какая ты плохая девочка.
— Ты думаешь, я плохая девочка? — Казалось, она была очень довольна собой.
— Да. — Я снял с нее туфли и встал, сбросив остальную одежду. — Приходишь вечером в бар в таком виде. Ты не сводишь с меня глаз. Поднимаешься ко мне в номер в отеле. Даешь мне попробовать себя на вкус. Мой член становится таким твердым, что причиняет боль. — Я обхватил его рукой и несколько раз медленно потянул. — Ты думаешь, это было приятно?
Милли смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Ее красная помада была размазана по губам. Она все еще была дьявольски красива — как падший ангел.
— Нет.
— Что мне с тобой делать? — спросил я.
Казалось, она отнеслась к вопросу довольно серьезно. Людям нелегко удивить меня, но от того, что она сказала, у меня отвисла челюсть.
— Отшлепай меня.
Глава 3
МИЛЛИ
Честно говоря, я понятия не имею, что заставило меня это сказать.
— А? — рука Зака замерла на его члене, который действительно напоминал (как я и предполагала) толстую, твердую волшебную палочку. Держу пари, он даже завибрировал.
— Ты должен отшлепать меня, — сказала я, пробуя себя в роли. — За то, что я такая плохая девочка.
— Тебе нравится, когда тебя шлепают? — По его тону было видно, что он заинтригован.
— Я не знаю.
Меня никогда раньше не шлепали. Я читала об этом в книгах, но мои бывшие, еще совсем юные, не были доминирующими альфа-самцами, которые снимались в моих эротических романах.
— А ты бы хотела это узнать?
— Да, — сказала я, затаив дыхание.
— Да, что? — В его голосе прозвучали предупреждающие нотки.
— Да, пожалуйста.
Он взял меня за руку и поднял на ноги.
— Я думал об этом с того самого момента, как увидел тебя.
Он схватил ткань, сбившуюся у меня на бедрах, и стянул платье через голову. Под ним на мне был черный кружевной корсет, подчеркивающий мою фигуру в форме песочных часов.
Зак вытаращил глаза.
— Господи Иисусе. Твое тело должно быть вне закона.
Он зарылся лицом в ложбинку между моих грудей, его теплые и влажные губы скользили по моим грудям над нижним бельем, его борода царапала мою кожу. Я запустила пальцы в его волосы, любуясь серебристыми прядями в темноте. Его умелые руки переместились с моих бедер на задницу, наполняя ладони моей плотью и сильно сжимая.