— Но когда я думаю о том, что нужно сделать, чтобы всё исправить, мне кажется, что я потеряю сознание. Это... слишком.
— Хорошо. Давай разберём по пунктам. Насколько твоё решение было связано с Мейсоном?
— Отчасти. — Я замолчал, собираясь с мыслями. — Но, думаю, я мог бы с ним поговорить. Объяснить. Мне с самого начала было некомфортно скрывать от него правду.
— Хорошо. А насколько тебя волновало, что подумают люди? Сплетни в маленьком городке?
Я пожал плечами.
— Мне плевать, что говорят. Но я беспокоюсь о Милли. Если она сможет это пережить, я тоже. Люди быстро находят новые темы для разговоров.
— Согласен. Теперь о семье. Если дойдёт до этого, ты бы согласился на операцию по восстановлению? Или хотя бы был готов поговорить об этом?
Я глубоко вздохнул.
— Да. Я готов хотя бы обсудить это.
— Отлично. Теперь о главном. — Он придвинулся ближе, упершись руками в столешницу. — Насколько это связано с твоими старыми травмами?
Я уже собирался возразить, что это не о прошлом, но, встретившись с его взглядом, промолчал. Джексон знал меня слишком хорошо.
— Как ты с этим справляешься? — спросил я, потому что он тоже пережил потери.
— Ты не справляешься. Ты принимаешь это и идёшь дальше. Но ты так и не сделал этого, Зак. И даже не начинай мне рассказывать, что твой брак с Кимберли что-то значил. Я знаю, что это было. Ты просто пытался прожить жизнь, не чувствуя ничего по-настоящему.
— Да, — пробормотал я, опустив глаза. — Я знаю.
— Хорошо. Тогда последний вопрос. Ты любишь эту женщину. И это не вопрос, потому что я уже знаю, что это так. Ты любишь её. Так как же ты можешь доверить её заботу и безопасность кому-то другому?
— Я не могу, — подняв взгляд, твёрдо сказал я. — Никто не сможет защитить её так, как я. Одна мысль об этом заставляет меня злиться.
Джексон развёл руками.
— Тогда какого чёрта ты до сих пор сидишь на моей кухне?

Я не спал всю ночь, пытаясь понять, что делать дальше. Очевидно, мне нужно было вернуться в Мичиган, но я должен был подготовиться. В первую очередь, мне предстоял разговор с Мейсоном. Я собирался признаться ему в правде, извиниться и объяснить, что никогда не планировал, чтобы всё сложилось так, но теперь я люблю Милли и хочу быть с ней. Поскольку я знал, что Мейсон заботится о Милли, я надеялся, что он захочет её счастья — а я мог бы сделать её счастливой.
Оставалось только убедить её.
Я был уверен, что она не отвергнет меня, но мне хотелось сделать что-то, что показало бы ей: я не просто скучаю или даже просто люблю её — я нуждаюсь в ней в своей жизни. Навсегда.
Всю ночь, ворочаясь в постели, я не мог перестать думать о словах Софи: «Иногда нужно просто верить, что всё происходит не просто так, и доверять тем, кого любишь, чтобы они оберегали и направляли тебя».
Доверять тем, кого любишь, оберегать и направлять тебя.
В этих словах было что-то очень близкое к тому, что связывало меня и Милли, но я никак не мог до конца понять, что именно. Я заснул только под утро, зная, что ответ где-то рядом, но он ещё ускользал от меня.
И только когда я уже одевался после душа, меня осенило. Я поймал своё отражение в зеркале и заметил татуировки на груди и руках. Вид этих рисунков всегда напоминал мне о том, как Милли прикасалась к ним — с благоговением, нежно, с любопытством, желая узнать историю каждой из них.
Я понял, что хочу сделать.
Глава 28
Зак
Днём тридцать первого декабря я постучал в дверь Мейсона и Лори.
— Зак, — удивлённо произнесла Лори, открыв дверь. — Что ты здесь делаешь?
— Привет, Лори. Могу я войти?
Она бросила взгляд через плечо, колеблясь.
—Эм... я не знаю.
— Пожалуйста. Я знаю, что задел чувства Мейсона, да и твои тоже, когда так внезапно уехал в канун Рождества. Мне очень жаль, и я хотел бы это исправить.
— Это не... я имею в виду, ты не обязан... — Она тяжело вздохнула, закрыв глаза на секунду. — Тебе стоит поговорить с Мейсоном.
— Он дома?
— Да, — сказала она, отступая и шире распахивая дверь. — Проходи.
Я вошёл в дом, и она взяла у меня пальто, аккуратно повесив его в шкаф у лестницы.
— Присаживайся в гостиной, — сказала она, всё ещё выглядя слегка напряжённой. — Я скажу Мейсону, что ты здесь.
Она поднялась наверх, а я сел на диван в гостиной, нервно потирая влажные ладони о колени. Я был уверен, что поступаю правильно, но всё равно нервничал. Я пришёл сюда без разрешения Милли, а этот разговор касался и её тоже. Но я не мог пойти к ней, не сделав сначала того, что было правильно – поговорить с сыном. Даже если Мейсон будет сердит, он не из тех, кто станет распускать сплетни.