– Ной говорит, что поставил тебе обезболивающий укол, – участливо интересуюсь, проигнорировав очередную порцию пассивно-агрессивного ответа. – Но ты не сказал ему, что конкретно болит?
Грей командует Ноем так, будто тот его помощник или, ещё хуже, личная шестёрка. Отдаёт приказы и не желает нормально контактировать, игнорируя вопросы и просьбы.
Джон привык быть главным в Чикаго, управлять большим количеством солдат в их клане. Оказавшись в таком положении, вдали от дома, он нашёл себе жертву и отыгрывает роль злобного мафиози, злясь на собственное состояние.
– Сердце, – произносит наигранно грустным и опустошённым голосом. – Вылечишь меня, док?
– Если будешь хорошо себя вести, – не оставаясь в долгу, придаю себе толику загадочности.
– А если буду плохо? Накажешь?
«Терпение, Адалин!» – успокаиваю себя внутренне. – «Не ведись на провокации. Он прощупывает твои границы, хочет найти ту самую черту, грань дозволенного.»
Взяв пульт, приподнимаю немного изголовье кровати, сажая Грея, так как делать это самостоятельно ему всё ещё сложно. Придвинув стул к постели, сажусь, чтобы быть с ним практически на одном уровне глаз. Этому лайфхаку нас научили в отделении психологии, дабы пациент не чувствовал себя уязвлённым. Таким образом мы показываем ему, что на равных. Мы друзья, а не враги.
По правде, с Джоном я бы никогда не смогла дружить. Он точно не моя компания. Терпеть не могу самоуверенных и самовлюблённых типов с самооценкой Бога.
– Джон, давай начистоту, – начинаю, сцепив руки в замок на коленях. – Твоё состояние целиком и полностью зависит от нашей совместной работы, – убеждаю, рассматривая лицо, обросшее щетиной. – Только общими усилиями мы можем поставить тебя на ноги.
В ответ я как минимум ожидаю увидеть хотя бы малейший кивок головы в знак согласия, не говоря уже об элементарном словесном подтверждении.
– В прошлую нашу встречу ты не была такой профессиональной. Осыпала проклятиями и бросалась с кулаками, – выдаёт мафиози, заставляя внутри меня подняться бурю гнева от воспоминаний событий прошлогодней давности.
– Давай оставим прошлое в прошлом, – сжимаю ладони до побеления костяшек, призывая себя сохранять самообладание. – Сейчас мы с тобой в одной команде.
– Чего конкретно ты хочешь? – сощурившись, впивается в меня хищным взглядом, от чего по телу ползут неприятные мурашки.
– Прекрати вести себя как придурок и позволь помочь, – слегка сорвавшись, выдаю слишком грубо. – И перестань кошмарить Ноя. Он хороший парень, и всё время, пока ты был в коме, находился рядом.
– Если будешь хорошо себя вести, – отвечает моей же фразой, ювелирно играя на нервах.
Эта надменность говорит лишь об одном: несмотря на своё состояние, Джон ведёт себя так, будто он здесь главный. Можно подумать, это я ему подчиняюсь, а не вытаскиваю из дерьмового состояния.
– Слушай, ты же вроде взрослый мужчина, – опускаю детали о том, что ко всему прочему он ещё и бандит, и убийца. – Почему ведёшь себя как малолетка в пубертате, которой важно доказать своё превосходство над остальными?
– Перестань изображать заботливую медсестричку. Ты здесь, потому что Князь заставил, – нагло ухмыляется, надавив на самое больное.
– Я мыла твою задницу в то время, как ты валялся на этой койке без сознания, – подаюсь вперёд, приближая наши лица, перестав быть дружелюбной и тактичной. – Поэтому будь добр, заткнись и делай, что я говорю.
На секунду на лице Грея проскальзывает еле уловимая тень смятения. Ощущение, будто до этого он не задумывался о таких вещах, как то, кто его купал, кормил и ухаживал.
– Иначе ударишься в бега? – выгибает густую бровь, вновь принимая вид самодовольного козла. Грей явно отказывается сдавать бой. – Любимое занятие – прятаться, убегая от внешнего мира, когда что-то идёт не по-твоему?
Его слова звучат болезненнее, чем удар под дых. По венам разносится раскалённая лава от несправедливого вывода обо мне.
Когда что-то идёт не по-моему?! Серьёзно?
Ненависть, которую я подавляла всё это время, вспыхивает мгновенно, будто кто-то чиркнул спичкой и бросил канистру бензина прямо мне под ноги. Достаточно одной искры – и огонь прожигает меня изнутри.
– Ты ничего не знаешь о моей жизни! – встав на ноги, с грохотом отодвигаю стул к стене, за что получаю лишь удовлетворённый блеск в глазах мафиози.
Жар разливается по телу, наполняя каждую клетку яростью. Её больше невозможно сдерживать. Хочешь, чтобы я перестала быть доброй медсестричкой? Хорошо. Ты сам напросился.