Дейви быстро вскочил на ноги и, подняв свою шляпу, начал отряхивать с нее пыль.
– Не стоит беспокойства, миледи. Мне надо было смотреть, куда я иду. – Он начал подбирать упавшие дрова.
– Подожди, дай я помогу тебе. – Мара наклонилась, чтобы помочь ему подобрать поленья.
– Нет, не стоит, миледи. Я вполне справлюсь сам.
– Чепуха, Дейви. Я помогу… – Мара не договорила, потому что увидела выходящего из конюшни Рольфа. На нем была широкополая шляпа. Воровато оглядевшись вокруг, он быстро направился к воротам, ведущим со двора замка.
Когда Мара повернулась, Дейви подобрал уже все поленья, кроме того, которое она держала в руках. Она положила его поверх остальных.
– Вот и все, Дейви.
– Благодарю вас, миледи. Могу ли я что-нибудь для вас сделать? Может быть, оседлать лошадь?
– Не надо. Я, должно быть, оставила сегодня утром в стойле свои перчатки и собиралась взглянуть, там ли они. Извини еще раз за то, что рассыпала твои дрова.
Очутившись в конюшне, Мара направилась прямо в стойло Хугина. Гигантский черный жеребец стоял, как она и ожидала, на своем месте и жевал свой овес. Радуясь тому, что ошиблась, решив, что видела его сегодня утром возле коттеджа, она собралась было вернуться обратно в дом, но внезапно остановилась.
Бока Хугина блестели, кожа была влажная, и на ней виднелись следы от седла. Она открыла дверцу и провела рукой по холке Кожа была горячей и влажной На нем недавно скакали, и скакали долго, а всадник даже не нашел времени, чтобы прогулять и почистить коня.
Ласково потрепав лошадь, Мара вышла из конюшни.
– Дейви, – спросила она, снова оказавшись снаружи, – его светлость еще не вернулся?
– Нет, миледи Но думаю, что он скоро вернется.
Мать тоже поджидает отца, потому что попросила его привезти из города материи на платье. Не хотите ли вы, чтобы я сказал его светлости, когда он вернется, что вы его искали?
– Нет, в этом нет необходимости. Я просто удивилась, потому что мне показалось, что на Хугине кто-то недавно ездил.
Дейви кивнул:
– Да, миледи, так оно и есть. Около полудня его брал лорд Блеквуд. Он сказал, что опаздывает на встречу с кем-то и нуждается в более резвой лошади.
– О, Адриан, она просто прекрасна.
И она действительно была прекрасна, эта игривая гнедая кобыла 6 белыми носочками на ногах и белой звездочкой, расположенной точно между прекрасными темными глазами. Мара ласково провела рукой по шелковистой коже лошади и, почесав за ушами, предложила ей сладкую морковку.
– И как вы ее назовете?
Мара на мгновение задумалась.
– Я хотела бы назвать ее Мунин.
Адриан улыбнулся, но промолчал.
– Вы находите это имя смешным, милорд?
– Нет, просто я поражаюсь, откуда юная английская мисс вроде вас может так хорошо знать скандинавские легенды. Не думаю, чтобы скандинавская мифология входила в обязательную программу образования молодых леди.
– Вы были правы, когда сказали, что это не входит в обычный курс для девушек. В самом деле, если бы моя мать узнала, что я беседовала с вами об этом, я получила бы от нее основательный выговор. Я знаю эти легенды только потому, что однажды прочитала книгу скандинавских мифов. И помню, что у их главного бога, Одина, было два ворона, у которых он черпал свою мудрость.
Одного звали Хугин, или «мысль» – так вы назвали своего жеребца. А другим был Мунин, или «память».
– Эта история, должно быть, произвела на вас большое впечатление, если вы так хорошо ее запомнили.
Она пожала плечами:
– Да нет, не в этом дело. Как вы уже знаете, у меня просто есть способность к запоминанию единожды прочитанного или услышанного.
Адриан усмехнулся:
– Ну что ж, значит, ваша лошадь получила самое подходящее имя. Но скажите мне, пожалуйста, просто ради любопытства, – почему ваша мать прочитала бы вам нотацию за знание такой ненужной вещи, как скандинавская мифология?
Мара потупилась, что, по ее мнению, должна была бы на ее месте сделать Арабелла.
– Моя мать однажды сказала мне, что мужчины не любят образованных женщин. Она была против того, чтобы я вообще читала какие-либо книги, кроме кулинарных и руководств по вышиванию, потому что я могла бы ненароком выдать, что знаю больше положенного.
Это было, конечно, не правдой. Ее мать действительно говорила ей, что мужчины не любят образованных женщин, но, как и отец, полагала, что женщина должна быть так же образованна, как и мужчина. А поскольку ее братья сильно разнились по возрасту, у нее было то преимущество, что она все эти годы пользовалась услугами их учителей.
– Тогда почему же вы сейчас выдали мне эту тайну?
Мара слегка улыбнулась:
– Вы уже женились на мне, так что менять сейчас что-либо поздно. Вы попали в ловушку, заполучив образованную жену. Это вас огорчает, милорд?
Адриан рассмеялся:
– Нет, абсолютно не огорчает. Напротив, я крайне доволен этим, потому что, видите ли, ничего не смыслю в вышивании и, не окажись вы столь преступно образованны, беседы между нами носили бы крайне ограниченный характер. Я люблю вечерами вести разговор, осмысленный разговор, так что перестаньте прятать от меня свои знания. По моему твердому убеждению, женский ум нисколько не уступает мужскому. – И чуть тише добавил:
– Иногда даже слишком не уступает.
– Что вы сказали, милорд?
– Ничего. А теперь, если уж вы окрестили эту прелестную кобылку весьма, по-моему, подходящим именем, может быть, мы проверим истинность заверений ее бывшего хозяина в ее добропорядочности и хорошем поведении? Я скажу, чтобы Дейви оседлал Хугина. Он, наверное, немного застоялся в стойле и нуждается в небольшой прогулке.
Мара увидела возможность поднять вопрос об утренней поездке Рольфа.
– Да, но он уже был на прогулке. Лорд Блеквуд уже ездил на нем сегодня.
Адриан помедлил всего мгновение, и если Мара и ожидала реакции, то не заметила ее.
– Нет Арабелла, вы, должно быть, ошиблись.
Рольф не мог сегодня быть в Кулхевене. Он в Дублине, в двух днях пути отсюда, и собирается сесть на корабль, отплывающий в Англию.
И прежде чем Мара смогла оспорить его утверждение, он повернулся и направился в конюшню, чтобы оседлать Хугина, оставив ее в полном недоумении.
Она ни на мгновение не поверила в то, что Рольф находится в Дублине. Совершенно очевидно, что она собственными глазами видела, как он сегодня выходил из конюшни. И как Хугин поднимался по склону к коттеджу, где ожидал Оуэн. Вопрос был в том, действительно ли Адриан не знал о местопребывании своего друга или просто скрывал от нее этот факт.
Адриан был одним из самых доверенных советников Кромвеля. Он, несомненно, не мог знать о встречах Рольфа с Оуэном. Нет, именно Рольф должен был использовать свои отношения с Адрианом, чтобы получать от него сведения и передавать их Оуэну. Он действовал как шпион и использовал положение Адриана.
Она припомнила свою первую встречу с Рольфом, когда тот пришел поужинать с ними сразу же после ее прибытия в Кулхевен. Тогда он еще спрашивал о планах ее «крестного отца», Кромвеля. Мара припомнила также, как Адриан сказал ему, что она не может знать о подобных вещах. Тогда ей было не до этого, но теперь казалось странным, что он задал подобный вопрос женщине.
Но еще более странным ей казалось то, что она была обеспокоена подобными действиями Рольфа. Хотя она не проявляла особой лояльности ни к одной из конфликтующих сторон, все, чего она желала, так это только мира, и ее беспокоило, что этот человек, считающийся ближайшим другом Адриана, использовал их отношения подобным образом.
Но почему вообще это должно ее беспокоить? Чем она сама лучше, подумала Мара. Использовала Адриана как средство для достижения своих собственных целей, обманом заставила его поверить, что она Арабелла. Но при мысли о том, что Адриан считал Рольфа старым другом, тогда как Рольф использовал их дружбу в низких целях, Маре захотелось открыть Адриану его истинное лицо.
Однако она, разумеется, не могла этого сделать, потому что в таком случае ей пришлось бы признаться в своем собственном предательстве.