Агент Холл кашлянула, и обернувшись, я увидела в ее руках проводки прослушки.
— Ты его даже не заметишь, милая.
И я медленно кивнула.
Глава 12
Дэмиен
— Что-то в тебе изменилось.
Я резко поднимаю глаза и вижу, как Коул входит в мой кабинет без стука и даже без предупреждения моей секретарши. Если бы это был кто-то другой, я бы прыгнул через свой стол, чтобы надрать им задницу, но Коулу повезло.
Ну, едва ли.
Коул — один из моих самых старых друзей, не говоря уже о том, что он один из моих самых доверенных советников практически во всех аспектах моей жизни. Он такой же проницательны, как и я, почти такой же безжалостный и такой же сосредоточенный. Вот почему он был моим заместителем с тех пор, как я основал "Касл Кэпитал"
Я откидываюсь на кресле, поднимая бровь, смотрю, как он закрывает за собой дверь и подходит ко мне.
— Что?
— Я сказал, что сегодня с тобой что-то не так. Ты все... черт, я не знаю. Ты улыбаешься. Это ненормально. У тебя жар, ты заболел?
Я ухмыляюсь и качаю головой, прежде чем понимаю, что улыбаюсь, и быстро прекращаю. Но слишком поздно, потому что Коул замечает это.
— Видишь, это. Да что с тобой такое, чувак? Ты намочил свой член после вчерашней вечеринки или что-то в этом роде?
Я вскакиваю со стула, несусь через всю комнату и впечатываю своего друга в стену, прежде чем успеваю это осознать. Красная пелена затуманивает мое зрение, и я чувствую, как моя рука сжимается на его шее.
— Ого! — рявкает Коул, отталкивая меня, когда я внезапно понимаю, что, черт возьми, делаю, и ослабляю хватку. Он снова толкает меня, его глаза сужаются.
— Иисусе, мужик! Успокойся!
Мы стоим там, тяжело дыша и глядя друг на друга, прежде чем я, наконец, делаю вдох
— Прости, — бормочу я.
Коул усмехается и качает головой. — Так это значит нет ночным приключениям?
Я отвожу взгляд, не зная, как ответить ему. Но Коул не идиот, и мое молчание — единственный ответ, который ему нужен. Он выгибает бровь, и скрещивает руки на груди.
— Или это значит да?
Я все ещё молчу, но он всего лишь пожимает плечами.
— Как бы ты не хотел этого говорить, я вижу что это "да".
— Это ничего не значит, — бормочу я.
— Брехня. Кто она?
Я бросаю на него тяжёлый, предупреждающий взгляд, но он не отступает.
— Кто-то, кого, по-твоему, я бы не счел хорошим выбором.
— Меня не интересует твоё мнение, — шиплю я.
Коул смеется. — Ну, я думаю, что, по крайней мере, немного интересует. Вот поэтому ты платишь мне такую смехотворную зарплату.
— Если тебе кажется твоя зарплата смешной, буду рад уменьшить ее.
Он смеётся. — Всё в порядке. И хочу напомнить, что для тебя важно моё мнение, раз мы дружим десять лет.
Улыбаюсь и киваю ему.
— Так, это девушка, она замужем?
— Нет, — нахмурился я.
— Она что мужик?
Я бросаю на него острый взгляд. — Серьезно?
Коул усмехается. — Хорошо, тогда что не так?
— Оставь это, — бормочу я. — Серьезно.
Он вздыхает. — Ладно, пока я оставлю тебя в покое. Но только потому, что у меня все еще похмелье после гребаной вечеринки прошлой ночью.
Он хлопает меня по плечу и уходит, но по пути останавливается.
— И для сведения хочу сказать, кем бы ни была эта цыпочка, если она заставляет тебя так улыбаться, что ж, черт возьми, я не могу придумать причины, почему я бы ее не одобрил.
****
Я все еще хмуро смотрю на дверь, откуда вышел мой друг, его слова глубоко засели у меня в голове, на самом деле Коул прав. После того как он покинул мой кабинет, я все ещё долго сижу и думаю о том, что он мне сказал.
Я чувствую себя по-другому.
Чувствую себя живым. Я стою на земле, но у меня такое ощущение, будто парю в воздухе. Как будто вижу яснее и понимаю, куда иду, как никогда раньше, и знаю, не колеблясь ни секунды, что это все она.
Это все Лира.
Все, что связано с ней, крутится у меня в голове. То, как она может сверкнуть своей застенчивой улыбкой и просто пронзить мою бронь, которые я возвел за эти годы вокруг себя. То, как она просто прижимается ко мне, и то, как ее нежная кожа заставляет меня ожить. Я думаю о том, как ее запах проникает в каждую часть меня и вызывает внутри какую-то реакцию пещерного человека.
Я думаю о том, как она заставляет меня жаждать ее каждую чертову секунду, когда не сплю. Черт, и даже спящего тоже. Даже просто думая о ней сейчас, я тверд, как гребаный камень. Это похоже на первобытное желание заявить на нее свои права — прижать ее, раздвинуть ее сладкие бедра и трахать эту тугую, идеальную, великолепную маленькую киску, пока она не примет каждую каплю моей спермы.
Я хочу сделать ей своего ребёнка, показать всему гребаному миру, что я владею ею. Хочу, чтобы она была круглой и толстой от ребенка, и когда я войду в комнату, держа ее за руку, хочу, чтобы все знали, что это я забрал ее — что это я буду забирать ее домой в ту ночь и каждую ночь до конца нашей жизни.
Эта картина заставляет мою кровь кипеть, я рычу и мотаю головой, отгоняя фантазии.
Говоря о моем ангеле...
Я хмурюсь, смотрю на часы и вижу, что уже десять минут десятого. Она опаздывает в свой первый день здесь. И нет, я не сумасшедший, в конце концов, это я не давал ей спать полночи. Я тот, кто держал ее верхом на моем члене и заставлял царапать мои простыни, когда наклонил ее и провел языком по ее хорошенькой маленькой киске, пока она не начала умолять меня взять ее снова.
Нет, я не сержусь, но волнуюсь. Все в Лире говорит о том, что она взяла себя в руки. Она не из тех, кто опаздывает, и, как бы глупо и параноидально это ни было, часть меня внезапно напрягается при мысли, что что-то не так — что ее обидели или преследовали, или забрали у меня. Эта мысль заставляет меня зарычать и наполовину выпрыгнуть из кресла, прежде чем я вспоминаю, что нужно сделать вдох.
Я сижу, кипя и напоминая себе, что все это для меня ново. Забота о таком человеке, любовь к такой женщине — все это новая территория.
Тем не менее, я включаю камеры безопасности здания на своем компьютере и начинаю сканировать зону входной двери. Внезапно мой взгляд ловит знакомую волну рыжих волос, и мое сердце подпрыгивает в горле. Но потом я замечаю, с кем она, и мое настроение портится.
Билл.
Я знаю, что этот мудак — часть сделки, на данный момент, и что нужно мириться с этой мыслью. Опять же, на данный момент. Но все равно, когда он здесь, когда я просто хочу быть со своим ангелом, это как маленькое темное облачко, которое мне, черт побери, не нужно. Но я отбрасываю эту мысль, наблюдая, как они садятся в лифт, чтобы подняться наверх.
Все, что мне нужно, — это она.
Я смотрю на другую камеру, когда Лира выходит, мои глаза изучают ее, и зверь внутри меня рычит на наряд, который она надела. Это очень подходит для офиса: юбка-карандаш до колен, блузка с длинными рукавами, волосы высоко подняты. Но даже сейчас внутри меня полыхает огонь. Тем не менее, пещерный человек во мне хочет затащить ее в этот офис, склонить ее над моим столом, сорвать эту консервативную одежду с ее тела зубами, а затем зарыть каждый дюйм моего члена между ее ног. Я хочу, чтобы она стояла на коленях, с открытым ртом, а затем желаю, чтобы она лежала на спине, подняв колени, пока я провожу языком по каждому сладкому дюйму ее киски.
Мой член дергается, и я стону, когда глажу себя через брюки.
Господи, вот что она со мной делает. Это гребаное первобытное животное, в которое она превращает меня, пускает слюни на нее и гладит мой член в моем чертовом офисе, не желая ничего больше, чем почувствовать, как ее тугая, влажная щель скользит по моему члену
И это то, что я собираюсь делать. Прямо сейчас.
Я встаю и несусь через весь офис к двери и без, сомнения, не собираюсь возвращаться без Лиры.