— Ничего себе свадебный подарок, — заметил я. — Полагаю, вы приложили руку к дизайну?
— Да. Филипп доставил самолетом архитектора из Антигуа, но в основном я делала что хочу. И я сказала им, что я хочу пятизвездную копию Джонстауна[19] …
— Вы хотите сказать, что собираетесь организовать свой собственный культ?
— Думаю, в моем брачном договоре есть пункт, запрещающий мне основывать свою собственную религию.
— Вы с Филиппом подписали брачный договор?
— Когда ты выходишь замуж за человека с двадцатью миллиардами долларов, его адвокаты настаивают на подписании договора… В нашем случаи он был длиной в рукописную Библию. Но я наняла очень крутого адвоката, который выступал на моей стороне… Так что, если все развалится, я не останусь без гроша. Хотите посмотреть остров?
— Но ведь уже темнеет.
— В этом-то все и дело, — сказала Марта и взяла меня за руку.
Выходя из дома, она прихватила фонарь, стоявший у двери. Мы с ней пошли по узкой тропинке, которая начиналась за главным строением и вела куда-то вверх. Солнце все еще окрашивало небо в слабый свет, но ночная тропическая серенада уже звучала вовсю. Она будила во мне, сугубо городском жителе, глубинные страхи.
— Послушайте, вы уверены, что мы подобрали подходящее время для прогулки? — спросил я.
— Для призраков еще рано. Так что…
— Очень смешно, — сказал я.
— Со мной вы в безопасности, — последовал ответ.
— Идти было тяжело. Мало того что в гору, так еще я то и дело спотыкался о выступавшие из земли корни. Внезапно деревья расступились, и мы оказались на вершине холма.
Прямо перед собой я увидел раскаленный диск солнца, опускающийся в океан.
— Милостивый боже…
— Одобряете? — спросила моя спутница.
— Шоу что надо…
Мы долго стояли молча. Марта повернулась ко мне и сжала мою руку. Затем, в одно мгновение, мир стал темным.
— Это была прощальная реплика, — сказала Марта и включила фонарь.
Мы начали спускаться вниз. Марта не выпускала моей руки, пока мы не дошли коттеджей. Перед тем как войти внутрь, она отправилась поговорить с шеф-поваром. Я уселся на веранде, глядя на потемневший пляж. Через несколько минут Марта вернулась. С ней был Гэри. Он нес поднос с серебряным шейкером для коктейлей и два охлажденных бокала для мартини.
— О, а я думал, что мы будем вести трезвый образ жизни, — сказал я.
— Боюсь, не получится. К тому же на яхте вы пили шампанское с удовольствием.
— Да, но мартини совсем в другой лиге.
— А «Кровавая Мери» днем?
— Всего одна рюмка, это не в счет.
— Никто вас насильно пить не заставляет. Но я решила, что вам придется по вкусу коктейль с бомбейским джином и двумя оливками.
— Ваши люди и это выяснили?
— Нет, я сама догадалась.
— Вы попали в точку. Но я выпью только один бокал.
Никогда не зарекайтесь! За первым бокалом последовал второй, а за ним — великолепное вино под жареную рыбу. К середине ужина мы оба пребывали в приподнятом настроении, какого трудно достичь без употребления спиртного. Мы говорили о нашем детстве, о романтических приключениях юности, о неудачных попытках Марты стать театральным режиссером после окончания университета Карнеги-Меллона, о моих провалах на профессиональном поприще и о прочих мелочах.
После второй полубутылки австралийского муската Марта позвала Гэри и сказала, что вся прислуга может укладываться спать. Ко мне она обратилась с другим предложением:
— Давай прогуляемся.
— Вернее сказать, пошатаемся, — внес я свои коррективы. — Учитывая наше состояние…
— Тогда давай пошатаемся.
Она схватила мускат, два бокала и направилась в сторону пляжа. Там она села на песок и решительно заявила:
— Дальше не пойду!
Я растянулся рядом и застыл, пораженный красотой звездного неба.
— Хочешь, догадаюсь, о чем ты думаешь, когда смотришь наверх? — сказала Марта, наливая вино. — «Все пустяки и бессмыслица, через пятьдесят лет я умру…»
— Если повезет…
— Пусть через сорок, не важно. Потому что в 2041 году вряд ли что-нибудь из того, чем мы занимаемся сейчас, будет иметь значение. Разве что один из нас начнет войну или напишет выдающийся ситком нового тысячелетия…
— Откуда ты знаешь, что это моя сокровенная мечта?
— Да это было ясно с первого момента, как я тебя увидела…
Она замолчала и коснулась рукой моего лица.
— Ну, договаривай, — попросил я.
— С того момента, как я тебя увидела, — сказала она небрежно, — я поняла, что ты твердо решил стать Львом Толстым в области телевизионного сериала.