— Еще бы.
— Ладно… В прошлом месяце я обедала с Мией Моррисон, главой корпоративного отдела в «Фокс». Она подозвала официанта и сказала: «Перечислите мне, какая у вас есть вода». Официант, настоящий профессионал, даже глазом не моргнул. Он начал перечислять: «Ну, у нас есть «Перье» из Франции, «Бэббигоуан» из Ирландии, «Сан Пеллегрино» из Италии…» Внезапно Мия перебила его: «Нет, нет, только не «Сан Пеллегрино». Слишком богато».
— Пожалуй, я это украду.
— Незрелые поэты подражают, зрелые поэты крадут.
— Элиот?
— Значит, вы в самом деле учились в Дартмуте?
— Меня потрясают ваши знания моей биографии.
— А меня потрясают ваши знания мистера Элиота.
— Наверняка вы набрались сведений из «Четырех квартетов» во время моего шоу?
— Я думала, вам больше подходит «Пустынная земля».
— Не-ет — слишком богато.
— Мы не просто сразу нашли общий язык, но принялись болтать практически обо всем, включая брак.
— Итак, — спросила она, бросая взгляд на кольцо на моем пальце, — вы женаты или вы женаты?
Тон был легким. Я засмеялся:
— Я женат. Без курсива.
— Давно?
— Одиннадцать лет.
— Впечатляет. Счастливы?
Я пожал плечами.
— Ничего странного, — заметила она. — Особенно после одиннадцати лет.
— Вы с кем-нибудь встречаетесь? — спросил я, стараясь казаться не слишком заинтересованным.
— Да, был один… но просто ради развлечения, не больше. Мы оба положили этому конец примерно четыре месяца назад. С той поры… я выступаю соло.
— И никогда не ныряли в супружество?
— Нет… Хотя я едва не совершила безумный поступок, когда открылась перспектива выйти замуж за своего бойфренда в Принстоне. Он очень настаивал, но я сказала ему, что бракам в колледже, как правило, отведено не более двух-трех лет. По сути, большинство отношений перегорают, когда страсть сталкивается с прозой жизни… Именно поэтому мои отношения с кем-либо никогда не длились более трех лет.
— Вы хотите сказать, что не верите всему этому дерьму касательно того, что каждому суждена своя половинка и так далее?
Она снова рассмеялась своим замечательным смехом. Но сказала:
— Если честно, то верю. Мне просто еще не встретился мой мужчина.
И снова легкий тон. И снова мы обменялись взглядами.
Всего лишь взгляд, и мы опять закрутились в нашем разговоре. Меня удивило, что мы никак не можем остановиться: болтаем и болтаем, настолько сходятся наши мнения. Ощущение связи было удивительным… и слегка пугающим. Потому что — если я не выдавал желаемое за действительное — наше взаимное притяжение было огромным.
Наконец мы перешли к делу. Она попросила меня рассказать о предлагаемом пилотном выпуске. Я уложился в одно предложение:
— Неудачная профессиональная и личная жизнь женщины, советника по вопросам брака.
Она улыбнулась:
— Прекрасно. Первый вопрос. Она разведена?
— Конечно.
— Трудные дети?
— Дочь-подросток, которая считает, что мамаша с большим приветом.
— Мило. У этого советника по бракам есть бывший муж?
— Да, но он сбежал с двадцатипятилетней инструкторшей по йоге.
— Дело явно происходит в Лос-Анджелесе.
— Меня как-то тянуло на Сан-Диего.
— Неплохо. Образ жизни Южной Калифорнии без лос-анджелесского багажа. Эта ваша дама с кем-нибудь встречается?
— Без устали — и с печальными результатами.
— А тем временем ее клиенты…
— Поверьте мне, они вызовут улыбку.
— Заглавие?
— «Давай обсудим».
— Продано, — заявила она.
Я постарался не слишком широко улыбнуться.
— Но я не смогу начать работу, пока второй сезон…
— Элисон уже сообщила… Меня это устраивает. Главное в том, что я вас получила.
— Приятно слышать, — сказал я. Она встретилась со мной взглядом:
— Поужинаем завтра вечером?
Мы встретились у нее дома. Дом находился в Западном Голливуде. Едва я вошел, мы сразу же начали срывать друг с друга одежду. Много позже, когда мы растянулись на ее кровати с бокалами пино нуар, она спросила меня:
— Ты умеешь врать?
— В смысле, по поводу чего-то вроде этого?
— Верно.
— Ну, со мной такое случалось только однажды за все одиннадцать лет брака с Люси.
— Когда был этот первый раз?
— В 1999 году, с актрисой, с которой я познакомился в книжном магазине. Люси в это время была на востоке, вместе с Кейтлин она навещала своих родителей.
— И все? Больше никакой внебрачной активности?
Я кивнул.