-Ты взял достаточно на сегодня.
В глазах немой протест, но руки опускает и уходит уже без веселья, с которым меня сюда затолкал. У меня трясется челюсть, мороз по коже пробегает, и тогда я достаю телефон, чтобы прочесть то, что он увидел.
"Ева, что-то случилось? Ты мне не отвечаешь.”
“Наверное тебе нужно время.”
“Кстати, я уже начал откладывать на свадьбу. Понимаю, что снова перебарщиваю, просто хочу, чтобы ты знала, я настроен серьёзно”.
Когда я возвращаюсь за столик, Алекса нигде нет. Налетел как вихрь и исчез. Моргаю пару раз, разглядываю неизменный состав: парни и Эля, безмятежные и весёлые. Всего лишь на мгновение в голову закрадывается мысль, а не показался ли мне Он? И я испуганно перекрещиваюсь, ведь когда кажется…
Искушение второе. Жажда.
Переминаюсь с ноги на ноги, стоя перед белой церквушкой, и наконец вижу ту, кого здесь поджидала. Девушка в тёмно-зелёном платочке нерасторопно спускается по мощёным ступенькам. Она думает о своём и, проходя мимо, совершенно не замечает меня.
-Привет, Вера.
Она дёргается в испуге, а затем её лицо расслабляется в узнавании.
-О, Ева, давно мы не виделись, как ты?
На языке вертится парочка этикетных фраз. Заготовки что-то вроде “ У меня хорошо, как у тебя?”. Однако я так и не произношу их. У меня сил больше нет молчать.
-Я хотела у тебя спросить. Помнишь в Покров день ты говорила о, - я оглянулась по сторонам, прежде чем продолжить, - Демоне.
Глаза Верки тотчас расширяются, она крепкой хваткой вцепляется в мою руку и тащит, через дорогу, всё дальше и дальше от храма.
-Не поминай всуе! Избавилась от него слава Богу, - тьфукнула она в сторону, как только мы достаточно отдалились.
Верка остановилась лишь в дощатой беседке и встревоженно заправила рыжую кудряшку за ухо. Когда-то это была белая резная беседка. Сюда приезжали туристы, чтобы спуститься к бурлящей реке и смочить руки у живого источника. Некогда белая и чистая, сейчас она представляла из себя заброшенное, серое строение, которое путешественники по-видимому путали с мусоркой.
-Мне правда нужно это… - шепчу сдавленно.
-Да ладно? Ты…
-Да. - с угрюмой паузой, - Я тоже.
Верка охает и опускается на лавочку, пряча руки в карманы пуховика. Взгляд её философски направлен перед собой.
-Видимо всем нам Бог испытания посылает.
-Так как?
-Да никак. Перевелась я из той школы и как отрезало.
В груди всё сдавливает ноющей болью, я обессиленно приземляюсь рядом с подругой. Неужели помогут только крайние меры, а иного лекарства в помине не существует?
-А твой какой? - выдохнула Верка и глаза её подёрнулись нездоровым блеском, - Тоже постарше?
-Нет. Немного. Я... - Это всё меня из колеи выбивает. До этого разговора во мне теплилась надежда на лучшее, что мне не придётся кардинально менять свою жизнь, что я останусь там, где нахожусь, а теперь, - Ты совсем о нём не думаешь?
Верка качнула плечами, неуверенно глянув под ноги.
-То, что он перед глазами не маячит - уже легче. По ночам только приходит, - говорит по секрету, краснея, - Уже коленки все стёрла отмаливать слабость свою…
Когда Вере было 16 к ним в школу пришёл новый учитель. Статный, харизматичный весь из себя. Влюбилась она в него по самое не могу, но нельзя так. У него жена, дети, да и преподаватель, как никак. Вера тогда сама на себя похожа не была. Бледная с волосами всколоченными, худющая, словно из неё это порочное желание все соки выпило.
-Значит не помогло…
-Да ты рассказывай.
-Нечего рассказывать. - бросаю в порыве, - На краю я, Вера. На перепутье. Выбираю из двух дорог. К одной тянет, но не путь Бога это, а другая на ладони, но не хочу её.
-У нас, Ева, жизнь не лёгкая. За нас всё решили, нас другими воспитали честными, с совестью, с верой… Не можем мы другой путь выбрать. По рукам связаны.
Свобода - это иллюзия. Мы все в оковах. Находимся в клетке, прутья которой созданы из ожиданий окружающих, привычек, закона, неписанных правил. По крайней мере это моя клетка. Я сижу в ней с детства и по сей день ищу среди миллиона прутиков один со значением "я просто хочу это".
-Поэтому маяк найди, в котором спрятаться можно, да бурю искушений переждать, а иначе волны унесут тебя, Ева и сколько не кричи никто на помощь не придёт, такой уж люд у нас.
Мы так и сидели на лавочке, на фоне звучал шум реки. Мне казалось, что помимо очевидного пути, есть другие, скрытые ширмой. Я ошибалась. Теперь я могла рассчитывать только на веру, я должна была так укрепить её, чтобы она и стала моим маяком.