– И поэтому ты выбрала друга детства, к которому ничего не чувствуешь, и зачитываешься романами, мечтая о большем.
Я опустила голову, не соглашаясь и не опровергая.
В школе меня научили таблице умножения, научили бесполезным формулам и как найти неизвестное, но никто не сказал, как нужно жить.
Нужно делать то, что должен или то, что нравится?
Как вообще понять, чего ты хочешь от жизни?
Какой она должна быть?
Ответов на эти вопросы не было... Ну разве что: жизнь уж точно не должна быть пустой. А моя была именно такой. Просыпаясь по утрам, мне не хотелось никуда идти. Приходя домой, у меня не было желания делать пары. Всё, что я любила это книги и еду. Да, я была грешницей. Потому что предпочитала плотские радости, а не духовные.
Но это действительно имело для меня смысл. В огромном мире с неограниченным количеством возможностей, я находилась в маленькой комнатушке общаги, поедала эклеры, очередной роман и была по-настоящему счастлива. Мне было комфортно на моем островке беззаботности и наслаждения.
Было.
Пока судьба не решила разрушить привычный ритм моей жизни.
***
Светло-серое небо с пасмурными тучками глаз совершенно не радовало, а осенняя слякоть под ногами и вовсе его мозолила. Я переступала грязевые лужи, морща нос, и с жалостью глядела на свои ботинки.
Родители жили на окраине города. Они очень расстроились, когда их единственная дочь объявила, что хочет жить в студенческом общежитии. Столько доводов было произнесено мною в пользу серого здания с тараканами, ремонт которого в последний раз был сделан в 60-ые. Но всё же родители согласились при условии, что каждую субботу я буду приезжать на обед.
Калитка неприятно скрипнула, резанув слух. Задвинув щеколду, я выдохнула всей грудью. Наконец часовая поездка в переполненной маршрутке за плечами, и меня ждёт приятный вечер в компании родных. Но не тут-то было, соседский кот Вася, которого рваными криками гонял обычно отец, вызывающе тёрся об угол нашего дома.
– Кыш! – шипела я, уберегая животное от собственного родителя, но Вася белыми лапками подбирался все ближе ко мне.
– Ева! Ну чего ты там? – выглянула папина седовласая голова из окна.
А я быстренько свела ноги вместе, пряча Васю за собой.
-Я сейчас! В грязи застряла!
Папа неодобрительно зыркнул и скрылся.
Быстрым шагом я направилась к забору и перекинула пушистого камикадзе через него. Он лишь фыркнул, выше задрав хвост и ушел неторопливой походкой от бедра. Папа называл этого кота дьявольским отродьем, а всё, потому что тот однажды сходил в туалет в его тапочки, а затем вырыл в огороде яму прямо у корневища папиного любимого куста. Пакостил он непременно там, где начиналась папина территория. Всяческими способами он вызывал у родителя крик, злость и ненависть. Наверное, кот и вправду был послан ему за грехи…
Дом встретил меня теплом и запахом свежеиспеченного пирога. Мои щеки на осеннем морозце слегка покраснели. Стянув с головы платок, я расправила теплое серое платье в тёмной прихожей перед зеркалом.
У меня была стандартная внешность. Серые глаза, темно-русые волосы. Простая. Пресная. Обычная. Я не любила разглядывать себя, да и мама не одобряла, приговаривая, что это приводит к тщеславию. Вот и сейчас я отвернулась, заняв свои неугомонные пальцы, плетением косы.
Стол уже накрыт. По старому телевизору играет классический концерт. Папа сидит во главе стола, неторопливо понижая громкость оркестра, а мама суетливо расставляет чашки. Как и всегда мы складываем руки перед лицом и прикрываем глаза в молитве. Мы ведь и вправду должны быть благодарны Богу за благосклонность? За то, что он, своих детей, одарил едой за праведную жизнь.
Не успеваю я схватиться за приборы раздается звонок в дверь.
В глазах матушки смешинки, она поглядывает на меня с улыбкой, а я опускаю руки в догадке.
Аппетит мгновенно пропадает.
– А у нас гости, – мама сияет, словно начищенный пятак, отец поднимается из-за стола и жмет руку Петру Григорьевичу.
О нет.
В руках матери букет. Рядом с ней выстроились в линию Матвей и его родители. Парень первый выходит из шеренги и протягивает мне букет сухоцветов. Моей щеке достается легкий поцелуй.
У него обворожительная улыбка. Знаете, святая что ли? Улыбка хорошего парня. Матвей был тем, кто переведет бабушку через улицу, не пройдет мимо бродячих музыкантов и ни за что не оставит людей без помощи. Я не заслуживала его. По списку достоинств ему не было равных, но его касания, его улыбка и теплые глаза не вызывали у меня ровным счетом ничего.