Я не в своей тарелке.
Приглашенный зритель.
Наблюдатель чужой жизни.
Каждый раз, когда я соглашаюсь с Эльвирой и присоединяюсь к ним. Меня пронзает электрическим током. Тысячи тоненьких иголочек вонзаются в моё тело в местах, где он находится ближе всего. Теплом охватывает нутро и мурашки… Целый табун мурашек бежит по затылку, вздымая волосы дыбом.
Я серьезно больна. И причина этому Алекс Дэзир.
Эльвира говорит, он изменился. Признал свои ошибки и встал на путь исправления. Однако для меня он остался прежним, просто немного изменил свои методы. Алекс теперь держал свой рот на замке, руки при себе, но его глаза… Пронзали меня насквозь. Так, что я почти чувствовала его мысли, аморальные, и несомненно испорченные.
А может они принадлежат тебе?
Можно раздевать взглядом, а можно овладевать. Проникать внутрь и разворачивать самые нешуточные сцены в чужой голове.
Запрети ему так смотреть и он найдет другой способ воздействовать на тебя. Дьявол избирателен.
-Во-первых, - я не заметила как вернулся Сэм. Взъерошенный, словно воробушек он триумфально поднял вверх палец, - Гитлерша ради такой уважаемой персоны, как я, отвлеклась от глубокого куни и таки выела мне мозги. Во-вторых, места там все заняты. А в третьих, нам всё же придется смотреть этот спектакль сзади у стеночки. И это будет ваше и моё, блять, наказание, за эту паршивую куртку!
-СТОЯТЬ? - голосит Эльвира. - Полтора часа?!
-Как солдатик, - подмигивает ей нахально Сэм, а Эльвира в свою очередь упрямо скрещивает руки на груди.
-Не буду. Я считаю это неуважение и ни за что не пойду на это заседание!
***
Лин вёл Элю под руку, пока та возмущалась на весь актовый зал.
-Это издевательство.
По узкому коридорчику, мы пробирались между кресел, на которых разместились администрация Университета и студенты-счастливчики. На самом верху, позади vip-мест уже стояла небольшая кучка людей, которая конечно же расступилась перед несравненной пятёркой, но не передо мной. Таки получив пару тычков в ребра, я наконец встала рядом с Элей.
Сцена у основания амфитеатра была украшена золотыми и белыми шарами, в центре гордо стояла трибуна для выступающего, а по залу лилась стандартная, фоновая музыка.
Нужно было сбежать от Эльвиры и золотой пятерки в библиотеку, - закралась в голову мысль прежде чем потушили свет.
Время шло, а ничего не происходило.
Так и должно быть, правда?
Кромешная темнота без софитов, без музыки. Лёгкие шепотки носились в воздухе. И тогда из динамиков послышался будоражащий сознание самый настоящий стон кита.
Люди закричали.
Я испугалась.
Сердце заколотилось в груди, поддаваясь всеобщей панике.
Я отшатнулась назад, до боли зажмурив глаза. Шум голосов не спадал. Люди не понимали, что происходит, а я сходила с ума от оглушающего писка в ушах. Пока внезапно не почувствовала дрожь, продирающую тёплой волной всю, от затылка до копчика, спину.
Мою талию сжали в сильные тиски. Висок опалило горячее дыхание.
Я опешила. Одеревенела. Замерла.
-Тихо, - прошептал неизвестный, вызывая у меня шквал противоречивых эмоций.
Смесь страха и чего-то ещё, охватывающего спазмом низ живота.
Отключив разум, идя на поводу инстинктам, я жадно и безрассудно вцепилась в эти горячие руки. Мои пальцы прошли сквозь его. Соединяясь с неизвестным человеком в замок. Я хотела выть от этой невыносимой близости. Хотела наслаждаться и в то же время бежать.
На пределе собственных чувств, когда я достигла пика своего сумасшествия, свет на сцене зажёгся. Мне было не интересно выслушивать жалостливую речь ведущего про неполадки системы, мои глаза тотчас устремились вниз – на талию, властно окруженную могучими руками.
Из-под черных рукавов пиджака выглядывали часы, обрамленные золотом и многочисленными камнями. Вздутые венки словно змеи вились по тыльной стороне кисти, исчезая за краями черной водолазки. Он пальцем очертил круг на моём животе, и я очнулась.
Отшатнулась. Резко выпрямилась и внутренне сжалась.
-Ты чего? – прошептала Эльвира.
Видела ли она что произошло? Слышала ли какие звуки я издавала, плавясь в руках ненавистного мне Алекса? В ответ я промолчала, пожав плечами. Мне было страшно, стыдно и до одурения жарко.
На сцене сменялись родители, неизменным оставался лишь Директор. Стоящий на трибуне, он, как настоящий советский "товарищ" восхвалял наш дорогой Университет, нашу страну и весь российский народ. Моё внимание уже уплывало в экран телефона, когда я заметила, тех самых мужчину и женщину из новостей. Уцепившись взглядом за их фигуры, шествующие по красной дорожке, я на костяшках рук гадала чьи же это родители.