– Мы провели ночь вместе!
Челюсти пятёрки и Эли звонко стукнулись о стол.
– Он не тронул меня! – закричала я, однако лица друзей оставались в прежней позиции. – Ну… Ну… это правда. Он трогал лишь мои волосы!
– Значит ты не спала. – вспыхнул Алекс. – Я так и знал!
Рассерженная и точно раскрасневшаяся, я накинулась на него:
– Зачем ты вообще это рассказываешь?!
– Тебе болтать значит можно, – в свою очередь фыркнул парень. – А мне нет?
– О Боже. Мы его теряем. – Сэм зарылся пальцами в своих каштановых кудрях. – Это проклятие золотой пятёрки. Кто следующий?
– Вернёмся к насущному, – перевела стрелки Эля. – За тобой, Алекс, значатся косяки похлеще, чем болтовня, так что ротик прикрываем и…
– Ли-и-ин – прошипел Алекс, не отрывая исступленного взгляда от Эли. – Скажи ей!
– Нет, я же по факту всё говорю.
– Тут не поспоришь, – кивнул Велес.
– А ты вообще на чьей стороне? – запричитал Подлец.
Линкольн глубоко вздохнул и выдохнул, что на языке намёков означало "заткнуться всем немедленно".
– Эля, если так хочешь воспитывать кого-либо, то одно твоё слово и я всё устрою. 9 месяцев и это агукующее чудо в памперсе в твоём распоряжении, - выдал с раздражённым холодком Лин. – Алекс, ты…
– Полный идиот, – перебила она его.
– Эльвира!
– Можно я брошу в неё помидором? – сморщив губы, Алекс смял мягкую кожицу малосольного овоща.
– Только попробуй! И идиот – это ты, дорогой, – поднялась с места подруга и угрожающе нависла над столом.
Линкольн и бровью не повёл, видимо привык к буйному характеру девушки:
– Есть темы, которые мы обсуждаем только наедине, помнишь?
Эля повернулась к Алексу показательно.
– Те самые, которые касаются лишь тебя, меня и нашей кроватки?
– И это тоже.
Глаза Эли засверкали, Алекс продолжал есть, кривясь то ли от еды, то ли от наглядной демонстрации его косяка.
– Семья клоунов на выезде, – заключил он.
– О Господь, и это всего лишь утро.
***
Светало. Тёплый рассвет пробивался сквозь тёмные тучки. Погоде было глубоко плевать, что на календаре сейчас ноябрь месяц, она выдавала все признаки зимы и смеялась над недовольными такому раскладу людишками.
Скрипнула дверь. Я вышла на крыльцо, тут же почувствовав укол мороза. Растёрла между собой руки и направилась к Эле, что подпирала боком покосившийся забор. Она приветливо подняла уголок губ и продолжила наблюдать за парнями, трудившимися в поте лица.
В благодарность за приют, ребята рубили дрова и складывали их в дровяник, чтобы хозяйки еще долгое время могли обойтись без мужской силы. От нас с Эльвирой требовалось лишь сложить постельные принадлежности. Поэтому, закончив с делами, мы пялились на них и отсчитывали секунды до долгожданной поездки домой.
Без моего на то согласия взгляд цеплялся за лаковые ботинки Алекса, что шествовали от Вела, рубившего дрова, до Сэма, устроившего в дровянике рай перфекциониста. Холод шипящей змеёй пробирался под пуховик, рассветное солнце снова спряталось за тучки, а у меня в голове набатом раздался вопрос:
Как. Он. Мог?
– Да ладно тебе, – пихнула меня локтём Эля. – Ты же знаешь Алекса, он беспардонный, ну а в том что Вы… – она замялась, уголки губ её в смешке подёрнулись вверх. – Провели ночь вместе – нет ничего такого.
Однако я чувствовала себя преданной и опозоренной. Да, мне не нравилась моя репутация закоренелой девственницы, но и быть распутницей, которая в первую же ночь с парнем спит, я тоже не хотела.
Свернув руки на груди, я чуть ногой не топнула в возмущении. Сила моего негодования была настолько велика, что самым необъяснимым образом Алекс поскользнулся на ровном месте. Очертя голову, он оглянулся по сторонам и, крепче прижав к себе стопку дров, двинулся дальше.
– Мгновенная карма, – кивнула Эля со знающим видом.
– Ну хоть кто-то из городских рукастый, – похвалила Марфа Велеса, кося взглядом в сторону.
Не трудно было догадаться на кого она намекает. Золотые мальчики не привыкли к жизни, где всё нужно делать своими руками. Они привыкли прикладывать карту и принимать услуги, как жаль, что в этой деревеньке безналичного расчёта не было.
– Да чего тут делать? Раз-два и готово, – со всей силы Вел втулил топор в пень и отряхнулся.
Ну наконец-то.
Даже на расстоянии ста метров я почувствовала волнение Алекса. Он замельтешил, ускорился и вывалил деревяшки прямо Самаэлю в ноги. В то время как Сэм в шоке глядел вслед уходящему другу, Алекс уже окучивал старушку Марфу:
– Марфа Григорьевна, а вы случайно не знаете Алексея, что живёт на соседней улице?
– Алексеич что ли?