— Что за шум? — ворвался в болтовню Арабеллы властный голос. На нижней ступеньке лестницы стояла Беатрис. — Что здесь делает эта женщина?
Вивьен вышла вперед и попыталась загородить свою экстравагантно одетую мать.
— Мама приехала, потому… потому что… — невнятно пробормотала она, решительно не зная, что сказать.
— Я здесь потому, что ваш распутный сынок бросил мою дочь на следующий день после свадьбы, — парировала Арабелла, отстраняя Вивьен. — Я приехала успокоить ее и удостовериться, что все в порядке.
— А также пожить месяц-другой на иждивении богатых родственников, — язвительно продолжила Беатрис.
— Вряд ли это можно назвать иждивением, — в тон ей заметила Арабелла. — Я привезла с собой провизию, слуг и кое-что из приданого Вивьен. — Она презрительно оглядела холл. — Судя по тому, что я вижу, ей понадобятся все эти вещи. Ваш дом, мадам, вряд ли можно назвать обитаемым.
Беатрис метнула в нее гневный взгляд.
— Очевидно, вы не понимаете, куда попали, — надменно произнесла она. — Ну что ж, буду прямолинейна. Это неслыханно, чтобы женщина вашей «профессии» навязывала себя приличному уважаемому дому. Приехав сюда, вы смущаете свою дочь и привлекаете излишнее внимание к ее постыдному происхождению.
— В происхождении Вивьен нет ничего постыдного, — вздернув подбородок, заявила Арабелла. — Она дитя пылкой страсти и великой любви, если вам, конечно, известно, что это такое.
— Я не намерена выслушивать эти гадости! — разъярилась Беатрис. Лицо ее покрылось красными пятнами.
— Что вы называете гадостью? Страсть? Любовь? О, пожалуй, эти слова звучат здесь впервые за долгие годы.
— Пожалуйста, — взмолилась Вивьен, — перестаньте. — Она повернулась к матери и резко бросила: — Оставь, пожалуйста, свои штучки. Ты не у себя дома. — Потом с мольбой посмотрела на свекровь: — Мне очень жаль, леди Беатрис, что присутствие моей матери оскорбляет вас. Но она проделала долгий путь, и вы как христианка не можете выгнать ее на улицу.
Беатрис сделала глубокий вдох. Да как смеет эта девчонка указывать ей, что делать? Одарив Вивьен испепеляющим взглядом, она удалилась в свои покои.
Вивьен едва держалась на ногах. Она вдруг осознала, что только что оказала открытое сопротивление своей свекрови. И была уверена, что поплатится за это.
Арабелла, напротив, чувствовала себя прекрасно. Стоило Беатрис выйти, как она бросилась к дверям и приказала слугам выгружать вещи. Она любила путешествовать с комфортом. Вот и сейчас прибыла в двух каретах — в первой, роскошно убранной, она ехала сама, а в другой — слуги. Вдобавок ко всему, вторая карета тянула за собой повозку, нагруженную продуктами и всем, с точки зрения Арабеллы, необходимым. Она приготовилась к самому худшему, а поэтому захватила с собой не только приданое дочери.
Вивьен познакомила Коула с Барни, и оба дворецких сразу не понравились друг другу. Да и вообще вся челядь Лерой была встречена прислугой Торндайка в штыки. Но ни та, ни другая сторона не собиралась сдавать свои позиции, и это конечно же не способствовало разрядке и без того напряженной атмосферы.
К ужину страсти достигли апогея. В арену боевых действий превратилась столовая, где обе матери, восседая за двадцатифутовым столом, буравили глазами нерасторопных слуг и негодовали по самому незначительному поводу.
Когда подали первое блюдо, Вивьен вновь оказалась перед выбором. Меню леди Сэндборн и миссис Лерой разнилось так же, как и их одежда. На половину Беатрис отправился простой крестьянский пирог, а на сторону Арабеллы — говядина, тушенная в мадере.
— Слава богу, я догадалась привезти тебе немного вина, — заметила Арабелла, поднимая свой бокал. — Этот дом сух, как кость.
— Уж лучше сухая кость, чем забальзамированная, — презрительно фыркнула Беатрис. — Спиртное убивает мозг и расшатывает добродетель.
Арабелла открыла было рот, чтобы достойно ответить на этот выпад, но Вивьен умоляюще посмотрела на нее.
— Мама, прошу тебя, — прошептала она одними губами.
Арабелла раздраженно фыркнула и поерзала на стуле. Но молчать за столом она просто физически не могла.
— Вив, дорогая, ты совсем ничего не ешь, — обратилась она к дочери. А Абердина так старалась приготовить тебе что-нибудь вкусненькое. В этом доме, судя по всему, экономят даже на собственных желудках.
— А между тем ваша дочь проявляет благоразумие. Красное вино и жирная пища вредны девушкам.