— Зачем еще магу приходить в Башню Лунного Рога?
Голова Мардаспера оторвалась от тома, и его здоровый глаз удивленно моргнул. Другой, как заметила Эл, никогда не закрывался.
— Я не знаю, — сказал страж почти смущенно. — Здесь больше ничего нет.
— Зачем ты пришел сюда? — мягко спросил Эл.
Хранитель некоторое время молча смотрел ему в глаза, а затем ответил:
— Если мое управление здесь будет верным и прилежным в течение четырех лет — два года уже позади — жрецы Мистры пообещали снять с меня чары, которые я не могу разрушить.
Он указал на свой пристальный взгляд и многозначительно добавил:
— Как я получил его, это личное дело. Не спрашивай больше об этом, иначе мое гостеприимство иссякнет.
Эл кивнул и открыл дверь. Зондирующая магия пела и гудела вокруг него мгновение. Затем темнота за дверью превратилась в сжимающуюся, отступающую паутину, которая растаяла, открыв исхоженную каменную лестницу, ведущую наверх. Когда последний принц Аталантара положил руку на перила, в гладком камне прямо над его рукой, казалось, появился глаз и подмигнул ему... но, возможно, это было просто его утомленное воображение. Он продолжил подниматься по лестнице.
— За работу!
Лысеющий бородатый маг в заляпанной и залатанной мантии поднял ставень и прочно установил его опорную планку в гнездо, позволяя солнечному свету проникнуть в комнату.
— Хорошо, Бераст, — согласился младший волшебник, оборачивая руки тряпкой, чтобы с них не попала пыль, прежде чем взяться за следующую опорную перекладину, — за работу. Нам многое предстоит сделать, определенно.
Табараст Три Пропетые Проклятия слегка сурово посмотрел поверх очков и сказал:
— В последний раз, когда вы произносили такие восторженные слова, дорогой Друн, ты провел весь день с какой-то нетерезской детской игрушкой с колокольчиком, пытаясь заставить ее катиться самой по себе!
— Как и было задумано, — ответил Белдрун Согнутый Палец, выглядя обиженным. — Разве не затем мы трудимся здесь, Бераст? Разве восстановление и осмысление обрывков древней магии не является возвышенным призванием? Разве сама Святая Мистра не улыбается нам время от времени?
— Да, да, и да, — пренебрежительно сказал Табараст, отмахиваясь от аргумента как от объедков с пиршественного стола трехдневной давности. — Хотя я сильно сомневаюсь, что она была впечатлена неудачной попыткой воскресить игрушку.
Он поднял последнюю опорную планку.
— И все же, закончим с этим пустяком и давайте вспомним вместе.
Он вставил планку в гнездо, хлопнул по ней и повернулся к огромному неровному столу, который занимал большую часть комнаты, в нескольких местах почти касаясь массивных забитых книжных полок, расположенных вдоль стен. Шестьдесят или более неопрятных стопок томов возвышались тут и там из ковра свитков, обрывков старого пергамента и более поздних заметок, которые полностью покрывали стол. Местами записи были в три слоя глубиной. Бумаги были прижимал пестрый ассортимент драгоценных камней, богато украшенных и состаренных колец, обрывков причудливо изогнутой проволоки или кованого металла, которые когда-то были частями более крупных предметов, черепов со свечами и более странных вещей. Два мага вытянули руки над страницами и медленно двигали ими по кругу, как будто покалывание в кончиках пальцев могло найти текст, который они искали. Табараст медленно произнес:
— Кордорлар, пишущий в последние дни Нетерила... эксперименты с драконьей кровью…
Его рука метнулась, чтобы схватить определенный пергамент.
— Здесь!
Белдрун, нахмурившись, сказал:
— Я отслеживал магию огненного шара с тройным замедленным взрывом, которую, как утверждал какой-то бездельник по имени Олберт, создал, объединив более ранние магии Лаббартана, Илиймбрима Шарнулта и... и... проклятье, забыл имя.
Он поднял глаза.
— Так что за эксперименты с драконьей кровью? Помешивать это вещество в зелья? Пить его? Поджигать?
— Вводить его в собственную кровь в надежде, что это принесет человеку-волшебнику долголетие, увеличит энергию, даст драконий иммунитет или даже полномасштабные драконьи силы, — ответил Табараст. — Различные маги того времени утверждали, что добились успехов во всех этих областях. Не то чтобы кто-то из них выжил или оставил более поздние доказательства, которые подтверждали бы подобные утверждения.
Он вздохнул.
— Мы должны попасть в Кэндлкип.
Белдрун хлопнул себя по лбу и сказал: