— Не спешите. Так какие же скворцы?
Служанка закрыла глаза и тихонько пробормотала молитву. Потом открыла глаза и взглянула на хозяйку так обеспокоенно, что у Грейс засосало под ложечкой.
— Мертвые. Целых пятьдесят штук. Они свалились с неба и попадали на лужайку перед домом, будто черные камни. А крылышки и головки у них были так страшно свернуты!
— Боже праведный! — Грейс прижала пальцы к губам. — Когда это случилось? Мне никто ничего не сказал.
— Это я так решила, — призналась Розмари. — Не хотела вас пугать. Но это дурное знамение, уж не сомневайтесь. Вот и доказательство — приезд его светлости.
У Грейс слова застряли в горле. Онздесь! Закончилось наконец ожидание.
— Не могу поверить! Вы хотите сказать, что приехал герцог Хантсли?
Она с тревогой оглядела свое простенькое платье. Розмари права: оно совсем не годилось для первого свидания с джентльменом, который по договору должен стать ее мужем.
Грейс нахмурилась и мысленно поправила себя: это их вторая встреча. Просто в первый раз она была слишком мала и ничего не запомнила.
— Я не допущу, чтобы он увидел меня в этом платье!
— Так ведь не тотгерцог, — проговорила экономка, разглаживая складочки на платье. — Другой. А причитать над платьем нет времени. Я просила его немного обождать, но такие не больно-то любят ждать хоть кого. Он с минуты на минуту поднимется сюда.
Деликатный стук в дверь возвестил прибытие нежданного гостя.
Розмари с деловым видом поспешила к двери и впустила посетителя.
— Здравствуйте, ваша светлость, — произнесла Грейс. Ей не удавалось напустить на себя соответствующий вид, как это умела Розмари, поэтому она просто улыбнулась и присела в реверансе. — Какая неожиданная радость!
Разумеется, Грейс кривила душой: она вовсе не любила своего дядюшку.
Лорд Гаспер, второй сын герцога и герцогини Стрэнгем, унаследовал титул после безвременной кончины отца Грейс. Дедушка рассказывал, что Гаспер надел траур, как положено, и стал понемногу проматывать семейное состояние — тратил деньги на лошадей, пирушки, любовниц. Он, несомненно, растратил бы и все наследство Грейс, если бы дедушка предусмотрительно не обручил ее с юным герцогом Хантсли.
Ей с детства помнились горячие споры деда с дядюшкой. Не раз и не два дедушка предупреждал Грейс, чтобы она держалась подальше от Стрэнгема. Ему нельзя верить ни на грош, говаривал дедушка. Увы, дедушка давно умер и не мог теперь ее защитить. Годы шли, и вдовствующая герцогиня Хантсли тоже сошла в могилу. Ну а у герцога Хантсли были дела поважнее, чем наносить визиты хозяйке усадьбы Фретуэлл-холл. Вместо него раз в год приезжал его поверенный, мистер Портер.
Так что приходилось терпеть визиты дяди — к счастью, нечастые и недолгие. Грейс вообще не могла понять, для чего он утруждает себя этими визитами. Насколько она могла судить, ему не нравились ни сама Грейс, ни ее поместье Фретуэлл-холл.
Немного помолчав, герцог Стрэнгем сжал руку Грейс, побуждая ее подняться из реверанса.
— День добрый, племянница. Как ты очаровательна! Мне показалось, ты занималась чем-то по дому? А я полагал, что Хантсли как следует о тебе заботится и освобождает от таких хлопот.
Грейс очень хотелось запустить дяде в голову книгу, которую она читала перед тем, как он явился, однако девушка сумела сохранить на лице приветливое выражение. Дядя не упускал случая напомнить, что герцог Хантсли ее покровитель лишь формально.
— Должна признаться, что нынче я не ждала гостей, дядя, — проговорила она, пропуская дядю в центр комнаты. — Что же до герцога, не гневайтесь — у меня есть все необходимое.
Дядя провел двумя пальцами по одному из столов и внимательно разглядел их. Потом тихонько фыркнул, сдувая с пальцев воображаемую пыль. Брови его слегка приподнялись, когда он взглянул на племянницу.
— Ага, значит, недавно он дал о себе знать.
Грейс постаралась не дрогнуть под его пристальным взглядом.
— В прошлом месяце ко мне приезжал его поверенный.
— Ты имеешь в виду эту хитрую лису, мистера Портера? — Судя по тону, каким это было сказано, он вовсе не считал законника хитрецом.
— Мистер Портер вполне способен передавать герцогу Хантсли все мои пожелания. Если хотите знать правду, его светлость слишком избаловал меня своей щедростью.
А ей ведь ничего не нужно было, кроме него самого. В этом смысле герцог оказался жутким скрягой, ибо уделял внимание кому угодно, только не ей.
Дядя протянул руку — он хотел, чтобы Грейс села рядом с ним на диван.