— Я понял, понял! Пожалуйста, дальше, — защелкал пальцами Карасев. Сантехники бросили свой инструмент в коридоре и проследовали к выходу…
— Ну да! К выходу! Они вышли на улицу, а мы со сторожем начали сдавать музей на пульт. Сначала сделали пробную сдачу. Объект на пульт взялся. Потом, когда я выходила из музея, сторож за мной закрыл дверь. Сигнализация взялась нормально.
— Откуда вы знаете, что нормально?
— Если бы не нормально, за мной приехали бы из вневедомственной охраны ночью. Они любят приезжать ночью.
— С этим понятно! — кивнул Карасев. — Вчера вы ушли на два часа позже, а сегодня явились на час раньше. Поясните!
— Дело в том, — занервничала Зоя Павловна, — что мы ежегодно обновляем список экспонатов музейного фонда. Я хотела сегодня утром до начала работы завершить этот список, чтоб над душой никто не висел, потому что днем нет никакой возможности. Без конца дергают: то начальство, то корреспонденты, а тут еще слесари свалились на мою голову…
— Понятно, — нетерпеливо перебил Карасев. — Скажите, во сколько точно вы сегодня пришли на работу и кто вам открыл дверь?
— Дверь? — удивилась Михайлова. — Ее никто не открывал. Она была открытой. Но сначала я этого не заметила. Подошла к двери, посмотрела на часы — было без пятнадцати восемь — и стала звонить. Звоню, звоню — никто не открывает. Тогда я стала барабанить кулаками по двери и тут увидела, что она открыта. Я вошла и сразу же направилась в комнату к сторожу.
— Минуточку! Если вы открыли дверь, то должна сработать сигнализация. Должно зазвенеть!
— Нет! Ничего не зазвенело. Сигнализация не сработала. К датчику на двери был прилеплен магнит. Пластилином. Но это я заметила потом, когда зашла в комнату к сторожу и увидела, что ячейка входной двери горит как ни в чем не бывало. Тогда я вернулась к входным дверям и увидела, что на датчике приляпан магнит.
— Так-так… — насторожился Карасев. — Значит дверь была разблокирована посторонним магнитом. Ну и вы его, естественно, сняли.
— Нет, не сняла!
— Почему?
— Не знаю. Как-то не пришло в голову.
— То есть он до сих пор там висит?
— Наверное! — пожала плечами Зоя Павловна.
— Пойдемте покажете! — поднялся Карасев.
Они отправились в вестибюль, где растерянными кучками стояли сотрудники музея, продолжая обсуждать событие и, по всей видимости, не собираясь расходиться по своим местам. Однако никакого магнита на датчике не было. Карасев обследовал пол, заглянул под ковер, даже вышел на крыльцо. После чего вопросительно уставился на Михайлову. Но она в ответ только недоуменно развела руками.
— С утра был! Видела собственными глазами…
Их окружили любопытные музейные работники. Узнав, в чем дело, они добровольно присоединились к поисками пропавшего магнита. Когда служащие совместно с криминалистами перерыли весь вестибюль, Карасев попросил эксперта обследовать датчик. Саша тут же взгромоздился на принесенный из каптерки стул и вытащил увеличительное стекло. Внимательно осмотрев косяк через лупу, эксперт цокнул языком и нанес на датчик порошок. Однако пальчики не проявились. Саша спрыгнул со стула и доложил:
— Пластилин на датчике был. Подтверждаю. Цвета коричневого. Свежести не первой. Магнит прикреплялся к нему на два пластилиновых катышка. Все было сделано очень аккуратно: пальцы не коснулись датчика. Так же аккуратно магнит был и снят.
— А я знаю, где этот магнит! — внезапно вмешалась уборщица. — Он у сторожей на шкафу лежит. Показать где?
Направились в каптерку, следом всей толпой двинулись музейные работники, но Карасев популярно объяснил, что расследование — дело больше индивидуальное, нежели коллективное. Директриса намек поняла и приказала всем расходиться по своим кабинетам. Однако никто не разошелся.
Приведя криминалистов в каптерку, уборщица залезла на стул и стала шарить на шкафу, в котором сверху лежала посуда, посередине — грязная роба, а внизу стояла обувь.
— Вот здесь он был! А сейчас нет. Это был общий магнит. Им пользовались все сторожа.
— Как это пользовались? — удивился Карасев.
— Да неужто не понимаете? — в свою очередь удивилась уборщица. — Вещь для сторожей очень нужная. Если требуется отлучиться среди ночи по каким-то своим нуждам, лепи его на датчик и преспокойно иди куда хочешь.
— Как это иди? — ужаснулась директриса.
— А что? Музей-то все равно под сигнализацией, — не моргнув глазом ответила техничка.
— А входная дверь пусть остается открытой?
— Ну и остается! — пожала плечами уборщица. — А кто об этом знает? Кому в голову взбредет ночью идти в музей, когда в него и днем никто не ходит.
Алла Григорьевна сделалась пунцовой.
— И часто таким образом сторожа отлучаются ночью? — сверкнула она глазами.
— А это уж я не знаю, — развела руками уборщица. — Я ночью здесь не присутствую… в отличие от некоторых…
Между тем эксперт взгромоздился на стул и стал через увеличительное стекло обследовать поверхность шкафа. Скрупулезно осмотрев каждый сантиметр, он поцокал языком и пробормотал с досадой:
— Зря это вы сейчас здесь руками водили… гражданка.
— Эх, Вера, Вера! — всплеснула руками директриса. — Ну кто тебя учил по шкафам шарить? Ты стерла все отпечатки пальцев.
— А там и не было никаких отпечатков! — уверенно заявила уборщица. Там только пыль одна была.
— Вот пыль-то как раз и была мне нужна, — пробормотал с досадой эксперт.
— Вспомнила! — хлопнула себя по лбу уборщица. — Пыли там тоже не было. Я ее три дня назад стерла.
— Когда стирали, магнит видели? — спросил Карасев.
— А как же! — воскликнула уборщица и поморщилась. — Хотя вру! Магнита не было. Ей-ей! Три дня назад магнита на шкафу не было. Как пить дать не было.
— А кто три дня назад дежурил? — спросил следователь.
— Локридский дежурил, — ответила директриса.
5
Часа через два вся это нелепица стала раздражать Карасева. Никаких следов, никаких зацепок, никаких мотивов. Магнит исчез. Отпечатки пальцев на шкафу затерла уборщица. Не обнаружено доказательств того, что в музее находились посторонние. К тому же ничего не пропало. Кроме магнита. Однако, если магнит был с утра, а сейчас его нет, значит, его снял кто-то из сотрудников. «Так-так», — задумчиво грыз ручку Карасев, сидя за столом в директорском кабинете.
Прежние расследования дались ему легко. Через минуту после осмотра трупа он уже интуитивно догадывался о мотивах убийства и четко знал, где искать преступника, его сообщников и свидетелей. А сейчас он даже не представлял, в каком направлении двигаться дальше.
До разговора с Михайловой Карасев был уверен, что сегодня во что бы то ни стало нужно отыскать магнит. Но после получасовой беседы с ней следователя стали одолевать сомнения: ведь кроме магнита Зоя Павловна видела еще и улыбающегося Ивана Грозного. А также слышала скрип его сапог и даже через стекло двери лицезрела его мимолетную тень. Она явно намекала на то, что исчезновение магнита дело рук воскового царя. «Так-так, — хмурился Карасев, продолжая грызть ручку, — с такими свидетелями можно далеко уйти…»
Конечно, это не означало, что магнита не существовало. Он явно был. Им широко пользовались сторожа. Тем более что, по словам эксперта, на датчике остался пластилин. Вполне возможно, что музейная работница его видела, но не обязательно сегодня утром. Это бывает со страху, когда ум заходит за разум и память начинает вываливать наружу все подряд. Но если магнит действительно с утра висел на датчике, то его снял кто-то из сотрудников музея. А это означает, что он в данный момент еще находится в здании. Карасев сорвал телефонную трубку и набрал номер вахтера.
— Скажите, сегодня из персонала кто-нибудь выходил на улицу?
— Никто не выходил.
— А из музея еще есть выход?