– Доброе утро, Кира Львовна. Вы можете приехать в больницу? Нужно подписать бумаги...
– Какие бумаги? Что случилось? – сон быстро проходит, и Кира уже на ногах, но все еще ничего не понимает.
– Все хорошо, вашей сестре уже начали делать операцию.
Она быстро приводит себя в порядок и выбегает из дома. Через десять минут уже была у дверей больницы.
– Вы должны подписать документы, – говорит ей терапевт.
– Простите, но это все, что я смогла собрать… – протянула Кира конверт с деньгами. – Здесь мало, но…
– Кира Львовна, на счет этого не переживайте, все уже улажено. С ней опытные хирурги.
– Улажено? Как это? – судорожно, глотая слюну, спрашивает девушка. – Я не понимаю…
– Поздно ночью мне поступил звонок с просьбой срочно подготовить Ольгу к операции. Уже через час в больнице появились люди. Что тут началось, не поверите! В общем, неизвестный мужчина оплатил лечение и желал остаться инкогнито. Теперь вы можете выдохнуть и не переживать. Ваша сестра в надежных руках.
– Инкогнито?
– Боюсь, ничем не могу помочь. Он взял с меня слово, – развела терапевт руками.
Выдох, который Кира сделала, словно груз с плеч, и он с грохотом упал на землю. За спиной, будто выросли крылья. Она почувствовала легкость, выходя из больницы.
В телефоне десятки звонков и сообщений от подруг. Три звонка от Эдуарда. И ни одного от Виталия. Да и зачем? Они расстались. Навсегда. Она стерла о нем воспоминания, продав все подарки и украшения ради сестры. Даже свадебное платье. Но ни копейки не вложила в операцию. Вместо нее это сделал кто-то другой. Кто имел больше возможности. Она набрала номер Эдуарда и нерешительно нажала кнопку вызова. Гудки. Долгие гудки. Никто не ответил.
Джип Эдуарда оказался недалеко от того места, где находилась сейчас Кира. Он смотрит на нее, игнорируя звонки. «Всему есть цена, Кира», – промелькнуло в голове мужчины. Эта мысль приятно грела его сердце.
Ближе к вечеру, когда солнце почти село за горизонт, начался дождь. Кира, с слегка потекшей тушью и в мокром сарафане, плотно прилегающем к телу, стоит в парке и снова звонит Эдуарду в надежде, что он даст ей ответ. И на сей раз в телефоне раздается хриплый мужской голос. Она дышит в динамик смартфона и молчит.
– На улице ливень, – заметил он и подошел он к окну своей большой квартиры. – Наверняка ты мокнешь, стоя под ним. Злишься на что-то. Сама не знаешь, на что. Ненавидишь меня.
– Ненавижу, – прошептала она в ответ.
– Тогда зачем позвонила?
– Сестре сделали операцию сегодня.
– Слышал, – тихо выдохнул он.
– Это вы оплатили?
– Думаешь, я способен на такие чувства? После того, как отказал тебе в помощи?
– Значит, не вы?
– Может, спросишь Виталия?
– Он не знает. Никто не знает… кроме вас.
– Слушай, я немного занят. Давай, ты сейчас приедешь ко мне, и мы спокойно поговорим.
Кира молчит. Эдуард называет ей свой адрес, говорит, что будет ждать, и тут же отключается. А спустя час в дверь раздается стук.
На пороге стоит промокшая и босая Кира. Босоножки она держит в руках, так как от воды они стали неудобными и натирали пятки. На ней надет белый сарафан, что от сырости стал прозрачным и почти не скрывал тела. Она переминается с ноги на ногу. Губы приняли легкий синий оттенок.
– Входи, – выдохнул Эдуард, сдерживая желание разорвать на ней этот мокрый сарафан.
Он протянул ей полотенце и махровый халат, указав на ванную комнату. Та поспешно скрылась в комнатке, закрыла дверь и включила кран. Ополоснувшись, спряталась в халат и крепко завязала пояс. Волосы обмотала полотенцем. Затем открыла дверь и вышла. Эдуард сидит в кресле лицом к ней, облокотившись на спинку. В руке держит стакан с темно-золотой жидкостью. На столике стоит бутылка его любимого, драгоценного «Джека». Кира всегда думала, почему мужчины такого типа предпочитают виски. Видимо, чтобы казаться солиднее на фоне тех, кто пьет обычный коньяк или вино? Хотя, это ее личные бредовые домыслы. Он указал на кресло, что стоит рядом. Девушка робко присела. Мужчина протянул ей свой стакан.
– Согрейся.
– Что это? – почему-то спросила, хотя сама знала, что это.