«Вот он!!! – чуть не выкрикнула я, с трудом сдерживая порыв. – Это тот, с кем разговаривала на бал-маскараде. Его нельзя упускать. Бегом в ложу. А как же Вася? Надо бы его позвать. Нет времени, преступник опять уйдёт, где потом искать? Сама справлюсь», - и я быстрее ветра выскочила из зала, полетела по лестницам к ложе, где мило беседовал с дамой, разодетой в шелка и бриллианты, убийца моих родителей и Антонины.
«Только бы не перепутать. Вторая ложа от сцены». В груди у меня всё клокотало. Словно птица, загнанная в клетку, билась об стенки боль, желая вырваться наружу. Душа скулила и упрямо твердила: «Я обязана его остановить. Сколько страданий он причинил моим родным! За что им такое наказание? А всё по его вине. И он после всего разгуливает на свободе?!»
Подбежав к ложе, заглянула в неё, но никого не обнаружила.
«Вернётся»… – только и успела подумать, как внезапно почувствовала острую боль.
«Что это?»
Кто-то будто клещами схватил меня за шиворот и как слепого котёнка заволок в ложу, со всей злостью и яростью захлопнув за собой дверь. Он с силой тряс моё тело, прежде чем приставить к стене.
– Шпионишь, глупая девчонка?! Ты что же, думаешь, тебе это сойдёт с рук? Представления не имеешь, кто я! – Убийца со всего размаха наградил меня пощёчинами. - Да я раздавлю тебя, как блоху, не глядя! – Мерзавец противно захохотал. – И кирпичей в России достаточно, чтобы укокошить весь ваш поганый род, – уточнил он. - Твой папенька оглянуться не успел, как получил кирпичом по голове, да так умело я постарался, что угодил князьку прямиком в висок. Рука у меня меткая, крепкая, почувствовала?! – рассвирепел он. Я не знала, как реагировать. Лицо горело от пощёчин. - Да, долго я его выслеживал, где только не караулил. Случай подоспел, к кому приезжал ваш папенька – мне неведомо. Настиг его, и дело сделано, следов не осталось, не докажешь, понятно? А после похорон нагрянул к вашей безутешной матушке под предлогом выразить соболезнование. Да так изловчился, что в чаёк ей и вашей старшей сестрице ядок подсыпал, - веселился убийца. – Ничего не докажешь, - грозно выкрикнул злодей. – Будешь следить, приговорю с лёгким сердцем без зазрения совести и с чувством полного удовлетворения. Запомнила? Второй раз не повторяю.
От боли я не могла ни о чём думать. Убийца уловил моё состояние.
– Пошла вон, гадкая девчонка. Всё настроение испортила. И чтобы больше никогда не попадалась мне на глаза! – Он с силой и остервенением толкнул меня к двери, чудом не упала. Оказавшись по другую сторону от его ложи, позабыв о боли, галопом побежала к Васе.
«Всё рассказать и непременно», – гудело в голове.
Брат, увидев меня в таком состоянии, переполошился:
– Что с тобой, Ниночка, где ты была?
– Выйдем, поговорить нужно, – в ухо выпалила я ему.
Вася немедленно поднялся.
– Вы куда, дети мои? – спросила тётушка, не понимая наших намерений. – Через несколько минут спектакль начнётся, – напомнила княгиня Софья Гавриловна.
– Простите, моя дорогая. Мне нездоровится. Не высижу. Поеду домой. Вася меня проводит. А вы оставайтесь.
– Что вдруг? Отказываюсь понимать. Всё ведь было хорошо.
– Дома поговорим. Здесь не совсем удобно.
– Раз такое дело, поезжайте.
– Не беспокойтесь, голубушка, мы доберёмся сами, Вася остановит экипаж. Ваша карета будет ждать до окончания спектакля.
– Спасибо, милая. Сопереживаю тебе, в плохом самочувствии не получить удовольствие от спектакля, согласна. Коли так сталось, поезжайте. Прими капельки, они в гостиной в серванте стоят. Приляг, отдохни.
– Благодарю вас, дорогая тётушка.
Дорогу осилит идущий…
Прошение
Я немедленно поделилась с Васей.
– Немыслимо. То, что ты рассказала, не укладывается в голове.
– Василёк, дорогой, мы обязаны принять меры. Нельзя оставлять убийцу на свободе и позволить ему наслаждаться жизнью, а маменька, отец и сестрица в сырой земле лежат.
– Не плачь, прошу тебя. Мы примем меры.
– Ты служишь государю, пиши прошение, умоляю тебя. Не то я этого господина собственными руками приговорю. - Сердце от боли за родных рвалось на части, собственная жизнь стала безразличной, не задумывалась о том, что ждёт меня впереди. Всё моё существо невероятно страдало, и я была настроена на отчаянный поступок.