Вывод сам собой напросился, когда спустя годы вспоминала эти дни. Ответ упал в мои руки, и я прозрела: любящий человек тихо, незаметно, не выпячивая своих чувств, дарил мне необыкновенные, незабываемые мгновения, шаг за шагом украшая мою жизнь. Тогда, в свои шестнадцать лет, этого не осознавала.
Маг
Незадолго до закрытия мы, уставшие, но довольные, переполненные впечатлениями, покидали распрекрасную ярмарку. И тут на пути нам встретился странноватый человек. Низкорослый, коренастый, довольно упитанный. Особенно привлекло внимание его лицо азиатского типа: маленькие, вытянутые, как щёлки, глаза утонули на фоне широких выпуклых скул, узкого лба, приплюснутого носа и растянутого почти до ушей рта. Он смотрел на меня и смеялся. Распознать смысл его мыслей не представлялось возможным. Немногим позже я поняла, что моё первое впечатление о нём оказалось ложным, в том числе видимость улыбки. Его глаза оставались сосредоточенными и серьёзными всегда. Он всматривался в бесконечный поток людей, словно искал кого-то, изучая лица прохожих. Зачем ему это понадобилось, тогда не знала. Спрашивать у незнакомого человека – не в моих правилах. Мы с Федотовым уже миновали странника, и я неожиданно для себя заметила, что за собой он волок небольшую повозку. Что было в ней, меня не интересовало, тогда моё сознание занимали другие мысли.
Позднее я узнаю, что действительно на ярмарку он приехал с одной лишь целью – найти нужного человека, а именно меня. Это явилось потрясением.
Мы упорно пробивались к воротам.
Как вдруг ближе к выходу меня кто-то окликнул.
– Сударыня! – Я удивлённо посмотрела на Прохора Петровича, он на меня.
– Сударыня, простите, я вас зову, - услышали мы вновь. Человек, который обратился ко мне, говорил с выраженным акцентом. Мы, не договариваясь с Федотовым, оглянулись. И что я увидела. Незнакомца как подменили. Куда исчезла его серьёзность и настороженность во взгляде, сосредоточенность – ничего не осталось. Его облик претерпел значительные изменения. Он открыто улыбался мне.
– Вы меня звали?
– Вас. - Незнакомец приблизился. - Если позволите, мне очень нужно поговорить с вами.
– Сейчас? - спросила я вместо того, чтобы поинтересоваться зачем.
– Как прикажете.
– Простите, о чём, собственно, нам разговаривать?
– Односложно и на ходу не отвечу. Разговор долгий и важный для вас.
– Приезжайте вот по этому адресу. – Прохор Петрович протянул незнакомцу свою визитку. Он каким-то внутренним чутьём понял, что нельзя упускать эту встречу.
– Благодарю вас, - оценил приезжий движение души моего спутника.
– Когда будет удобно? – спросил у меня Федотов.
– В воскресенье можно, но только не с утра, мы с тётушкой ходим в храм слушать литургию.
– В воскресенье после обеда вас устроит? - спросил Прохор Петрович.
– Вполне.
На этом мы простились и уехали домой.
Беспризорник
В дороге мы с Прохором Петровичем беседовали, делились впечатлениями. После целого дня, проведённого на ярмарке, их скопилось очень много. Подъезжая к угловому дому, на первом этаже которого находилась ювелирная лавка, Федотов неожиданно остановил карету.
– Здесь, пожалуйста.
Кучер замедлил ход.
– Непорядок. Останови так, чтобы я мог выйти, – повторил Федотов свою просьбу, возница выполнил. – Простите, Нина Андреевна, на минутку отлучусь. – Я не сразу поняла причину, инстинктивно проводила взглядом Прохора Петровича. Он вошёл в ювелирную лавку, осмотрелся по сторонам. Вдруг увидела: выражение лица Федотова резко изменилось, я присмотрелась – он за ухо поднимал мальчишку лет десяти-одиннадцати и тянул за собой.
– Больно, отпустите, дяденька, больше не буду. Ей богу, не буду, - кричал тот, когда Прохор Петрович выволок его на улицу.
– Да кто ж тебе поверит? - Он довёл мальчика до кареты.
– Садись и немедленно. Разговоры в сторону.
– В приют отвезёте, да? Не хочу. Меня там бьют нещадно.
– Поднимайся в карету, тебе говорят, – приказал Федотов.
Мальчишка, нехотя и вынужденно преодолел ступеньки, уселся, надув губы. Побурчал и умолк.
Я смотрела на него, думая: «Какой красивый мальчик. Черты точёные, тонкие – происхождение не спрятать». Удлинённое лицо, строгий греческий нос мне говорили о многом. Огромные, чёрные как смоль глаза, шикарная шевелюра в тон вороньего крыла – прекрасное дополнение к портрету. Рот на удивление небольшой, аккуратный, на подбородке симпатичная ямочка. Матушка говорила, что это признак постоянного в своём выборе человека и однолюба. Мальчишечка произвёл на меня впечатление. Перемазанный, неопрятно одетый, подросток заинтересовал меня.