Старик разволновался, покраснел, запыхался. Закончив свою пылкую тираду сник, оперся на трость.
— Ах, все это слова. Суета-сует. Прошлого не вернешь. Настоящего не изменишь. Будущее — неведомо.
Встреча в Эрмитаже оказалась последней каплей переполнившей чашу. Прямо из музея я вернулся в гостиницу, расплатился, заправил машину, перехватил на скору руку в небольшой кафешке на Бродского и отправился в обратный путь. Моя эмиграция стартовала не в Шереметьево, не в Харькове, но в залах Эрмитажа, на Невском, там где сотни лет назад зарождалась, а сегодня превращалась в руины истории Великая Империя.
Вернувшись домой не стал ждать истечения недели, а сразу поспешил сообщить свое решение Анне. Совместными усилиями Димыча и эмиграционного спеца мы оказались опутаны узами Гименея в рекордно короткий срок. Получив хорошую материальную подпитку эмиграционная волокита стронулась с места и понеслась на полных оборотах к торжественному и совсем непечальному отвальному ужину. Анна готовила, отбирала гостей, давала всевозможные указания, которые я в роли мужа, должен был понимать с полуслова и немедленно кидаться выполнять. Увы, это теневая, оборотная сторона брачной медали.
Любили ли мы друг друга? Были ли близки? Только в постели, только физически. Я ощущал, что это не совсем то, что предпологалось, что стало возможным с Вероникой, но поделать ничего уже не мог. Впервые в жизни ощущал себя семейным человеком, думал о продолжении рода, о новой обязанности перед доверившейся женщиной.
Наконец подошел сумбурный, суматошный день отъезда. Из вещей взяли самую малость, уместившуюся в сумки и паре чемоданов. Казалось провинциальным идиотизмом тащить старый хлам в новую жизнь, переть пудовые баулы в страну изобилия. На прощанье дружбан косо чмокнул в щеку, сунул в карман куртки конверт с несколькими зелененькими бумажками, пообещал писать и исчез навсегда из моей жизни. В отличие от остальной толпы улетающих за бугор, нас никто не провожал в Шереметьево, никто не встречал в аэропорту Кеннеди. Только металлическая дама на Острове Слез приветливо помахала пришельцам своим факелом надежды.
Глава 28. Демон падший
В Америке буквально с первых дней все пошло у нас наперекосяк. Одна за другой разваливались прахом надежды и мечты. Очень быстро выяснилось, что я здесь лишний, посторонний на празднике жизни. Привезенные деньги быстро таяли. Хорошо ещё, что по приезде, не поддавшись соблазну шикарной жизни, сняли под жильё относительно дешевый полуподвал. Думали на первое время, пока осмотримся, для меня оказалось надолго.
Зажили светской жизнью, стартовавшей с похода в русский ресторанчик. Прелести жены действовали на местную публику наподобие приворотного зелья, рекламируемого обильно обитающими по эту сторону океана магами и экстрасенсами. Ничего удивительного, что быстренько оказались в компании здешних бывалых эмигрантов. Поддавшись на уговоры, мы с Анькой согласились вложить практически все оставшиеся после приезда деньги в открытие магазина русских деликатесов. Произошел сей идиотизм по совету одного из новых знакомцев, встреченного в ресторане и после совместной выпивки принявшего в нас участие. Своих денег не хватило, поэтому вошли в долю с еще несколькими вновь прибывшими бедолагами. По совету доброхота, арендовали помещение в рекомендованном им же районе города. Закупили, опять же через него, торговое оборудование. Привели в порядок зал, подсобку, нашли поставщиков, содравших с нас несусветные цены. Объявили Гранд опенинг и стали ждать покупателей.
Покупатель упорно не шел. Зато появился итальянец с засунутой между зубов щепкой и потребовал деньги за обеспечение безопасности. Для подкрепления справедливости и весомости его требований стекляная витрина на следующий день оказалась замарана краской из аэрозольных баллончиков. Пришлось отдать последнее.