Ненавидеть Машку за то, что она надоедает и жужжит, как назойливая муха над ухом, ненавидеть лучшего друга Арнольда за то, что посмел предложить подкатить к Инге. Автоматически ненавидеть того козла, который подарил ей цветы, даже Маринку, ее подругу, психолога, которая знает больше всех.
Это она свела ее с этим кретином в начищенных ботинках и черном костюме. Мне бы разобраться в себе, узнать причину своей ненависти, но я и так ее знаю. Это ревность, но не хочу сам себе в этом признаваться.
Но я знаю, как можно от нее избавиться. Нужно просто получить желаемое.
Я получу.
Щелчок дверного замка, медленно поднимаю голову, откидываюсь на спинку дивана, в прихожей включается свет. Инга заходит как ни в чем не бывало, не подозревая, что я здесь. Стук каблуков по мраморному полу, звон ключей.
Я ловлю каждый ее шаг, могу угадать движение, что она делает и что сделает в следующую секунду. Заходит в гостиную, чувствую тонкий аромат парфюма, вишневая косточка с ароматом цветов. Сжимаю крепко челюсти и кулаки.
— Где ты была? — мой голос режет тишину.
Инга вскрикивает, роняет из рук букет, бордовые пионы рассыпаются по полу у ног, тусклый свет из прихожей, но мне его достаточно, чтобы увидеть ее лицо.
— Макс, черт, напугал меня! Почему не спишь?
— Да вот, тебя ждал и думал: ты уже отсасываешь тому козлу, так сказать, в благодарность за ужин и этот веник?
Инга делает попытку сдвинуться с места, но застывает. Смотрит на меня, в глазах шок, плотно сжимает губы.
— А вот это не твое дело, где и кому я буду отсасывать. Будешь так разговаривать со своими подружками малолетними, и, может быть, какая-то из них тебе когда-нибудь нормально отсосет.
А вот это интересно. А вот это щекочет нервы.
Медленно поднимаюсь, расправляю плечи, на мне лишь домашние брюки и больше ничего. Подхожу, намеренно наступаю голыми ногами на цветы, сминая бутоны пионов, останавливаюсь рядом, слишком близко. Инга не двигается, лишь поднимает глаза, чтобы посмотреть в мои. Она чертовски красивая, особенно сейчас, когда злится и готова меня убить.
Если дать сейчас ей в руки нож, она всадит его в мою грудь по самую рукоять. А потом сделает это еще и еще. Я бы сам за такое отношение убил. Но, блядь, ничего не могу с собой поделать, из меня так и лезет говно.
Хочу насолить, обидеть, задеть, но она непрошибаемая, не видит, как меня таращит около нее. Она не видит, что я уже сам тону в своем тестостероне и дерьме, пытающемся выбраться наружу.
— А ты умеешь? — ухмыльнулся, готовый принять удар. Пусть кричит, оскорбляет, пусть ударит меня, только не молчит. Только пусть то, о чем я сейчас говорил, будет неправдой.
Инга поняла, о чем я спросил.
— Лучше закрой рот, Макс.
— Ты умеешь отсасывать так, как не малолетки?
— Макс, ты придурок. Я устала. И ты испортил мои цветы.
— К черту цветы. Ты пьяная?
— Это тоже не твое дело, — не кричит, во взгляде уверенность, говорит равнодушно, а меня всего колотит изнутри.
Рука поднимается сама собой, провожу по волосам, Инга не двигается, лишь делает резкий вздох, приоткрывая губы, продолжает смотреть на меня. Ее глаза хаотично бегают по моему лицу, спускаются вниз, на шею, плечи, грудь, ниже. Резко поднимает их вверх и уже смотрит в зрачки.
Аромат вишневой косточки становится ярче, кружит голову, никогда такого не было. Слышу удары собственного сердца.
— Макс, не…
Не даю ничего сказать, ухватив за шею, резко притягиваю к себе, впиваюсь в губы. Больно. Горько. Ярко. Инга упирается в мою грудь руками, царапая ногтями кожу, ломаю любое сопротивление, кусает, во рту привкус крови.
Наступаю, прижимаю Ингу к стене, сдергиваю с плеч пальто, откидываю его в сторону, не разрывая поцелуя, проникаю в рот языком, задираю платье, член стоит, трусь им о ее живот.
Накрывает за секунды, не отпущу, не сейчас.
Глава 8
Надо было не пить так много вина, голова идет кругом. Макс ломает любые попытки моего вялого сопротивления.
Я даже не поняла толком, что произошло. Испугалась, зайдя в гостиную в попытках найти вазу для цветов, выронила их, Макс растоптал, говорил пошлости. А потом, прижав к стене, начал целовать.