— Сыграем, — неожиданно для себя тихо отметила Татьяна.
Опять, как тогда в аэропорту, что-то мелькнуло в чудаковатом облике Делоха от Вадима Ахметовича и пропало.
— Но, уважаемый профессор, Фауст сгубил не только себя, а и Гретхен, свою возлюбленную.
— Не совсем так…
— Хорошо. Но как ему было спасти себя и своих близких, кого он невольно погубил?
И своих близких… Теперь Татьяна собиралась спасать Питера Дубойса, засунутого в психушку… Да разве его одного? Что-то непонятное происходило в жизни Павла. Газеты писали какие-то гадости про совращение несовершеннолетней, растрату казенных денег. Впрочем, относительно Павла у нее были догадки. Все фирмы, в которых работал ее бывший муж, входили в круг интересов Гейла Блитса. И кое-что о проектах последнего она слышала… А тут еще Ленька Рафалович? Друг Павла и Ника. Тоже в тюрьме. Подозревается в убийстве какого то Морфия или Опиума. Какой-то бред! И эта ее тезка, жена Павла… Им всем нужна была ее помощь. И она должна им помочь…
— В поэме есть важное место. Я думаю, Гете вложил здесь в уста небесных ангелов свою собственную мысль. Да ведь и сам великий поэт писал, что в этих стихах — ключ к спасению Фауста…
— Какие же это стихи, профессор? — Татьяна чуть не вскрикнула.
— Минуточку… Как же это я позабыл… Нет, не то…
— Ну же, профессор, вспомните! Мне это очень важно!
— А! Вот вам вольный перевод с немецкого: «Тех, кто не пощадит себя в вечном порыве, мы сможем спасти!» Вот, что поют ангелы. Вот почему звучит голос свыше над падшей Гретхен: «Спасена!» Вечная любовь тогда поспешит на помощь этому человеку!
— Тех, кто не пощадит себя в вечном порыве, мы сможем спасти… Так профессор?
Леди Морвен плеснула остатки виски из своего стакана в камин, и пламя ярко, зло и весело взвилось вверх.
Павел Розен — Клэр Безансон
Ред-Рок, Аризона
Июль, 1996 год
Уже более суток они с Клэр скакали на лошадках по красным камням Аризоны.
— Знаешь, я такая умная, — сказала Клэр, привалившись Павлу на живот своей кудрявой головкой, когда на ночном привале они грелись возле костра, — я такая умная, я только в последний момент сообразила, что контроль-браслеты не только у нас с тобой, но и на лошадях такие же датчики движения…
— И ты их отключила? — спросил Павел.
— Конечно, милый, иначе бы нас через час уже нагнал вертолет…
— А как рано нас хватятся? — спросил Павел,
— Мы уехали к пятницу вечером, так?
— Так…
— Система аварийного контроля не сработала, потому что нас никто не преследует, гак?
— Так…
— Значит, нас хватятся только в понедельник, когда мы оба не явимся на работу, — сказала Клэр.
— Значит, у нас двое суток…
— Да, у нас двое суток, — ответила Клэр и потянулась губами к его губам…
Они скакали по красному песчанику, поднимая облака красной пыли.
Павел натянул на рот шейный платок, на манер ковбоев в фильмах с Джоном Вэйном, Юлом Бриннером и молодым Ронни Рейганом…
Клэр была прекрасна на своей каурой.
Если б только у Павла было настроение любоваться ее прямой горделивой посадкой в седле!
Они скакали на северо-восток.
В противоположном направлении от ближайшего хайвэя.
Они специально не поскакали к федеральной дороге номер пятьдесят пять, понимая, что как только обнаружат их исчезновение, спущенные с поводков ищейки побегут к ближайшему шоссе и вышлют патрули к самым границам штата и даже за его пределы. Фокус и состоял в том, что они направили своих лошадей не к пятьдесят пятому хайвэю, а к городку Форт-Люси.
В Форт-Люси был маленький частный аэропорт.
А у Клэр было около тысячи долларов на личными, и за эти деньги можно было нанять пилота, чтоб долететь до Далласа… А там, по словам Клэр, у нее есть номерная банковская ячейка, содержимое которой поможет им окончательно затеряться и какое-то время жить без проблем.
— Я нахлебником у тебя не буду! — заявил Павел.
Клэр только улыбнулась.
— Тебе никто и не предлагает. Отработаешь до последнего цента…
Павел рассмеялся и заключил ее в объятия. Будущее предстало не таким уж безнадежным…
Но до Форт-Люси было двести миль. И они скакали по красному песчанику, поднимая облака красной пыли.
За вторые сутки они проскакали почти шестьдесят миль.
Вместе с сорока милями, что они проскакали в пятницу, это составило почти половину расстояния.
— Лошади очень устали, — сказала Клэр, озабоченно осматривая ноги своей каурой.
— Доскачем ли? — спросил Павел.