— Давно он здесь?
Клайд пожал плечами, от чего волнообразно задергалось жирное тело под засаленным фартуком. — Я с секундомером не стою.
Раздался короткий, пронзительный женский крик и звук ломающегося дерева.
— Похоже на то, что он здесь засиделся, — произнес Кэм и направился внутрь, расталкивая любопытных. — Разойтись. — Он пропихивался локтями, идя на крик. — Я сказал разойтись, черт побери.
В задней комнате, где посетители собирались, чтобы поиграть в бильярд или покидать монетки в старый игральный автомат, он увидел забившуюся в угол женщину и Лесса Глэдхилла, раскачивавшегося за бильярдным столом и сжимавшего обеими руками кий. На его лице уже была
кровь. Бифф стоял в нескольких шагах от него, держа в руках остатки стула. Это был здоровый, массивный человек, с кулаками, напоминавшими поршневые головки, умеренно покрытый татуировкой со времен службы в морской пехоте. Его лицо, задубевшее от солнца и алкоголя, было грозно нахмурено. Глаза, как их навсегда запомнил Кэм, были темные и наполненные яростью.
Оскар Руди переминался с ноги на ногу на безопасном расстоянии, играя роль миротворца.
— Да ладно, Бифф, это же просто игра.
— Пшел вон, — проворчал Бифф.
Кэм положил руку на плечо Оскару и кивком головы предложил отойти.
— Погуляй, Лесс. Прийди в себя. — Мягко произнес Кэм, не сводя глаз с отчима.
— Этот сукин сын меня ударил чертовым стулом. — Лесс стер кровь заливавшую ему глаза. — Он мне должен двадцать долларов.
— Пойди пройдись, — повторил Кэм. Он обхватил пальцами бильярдный кий. Ему пришлось разок дернуть перед тем, как Лесс выпустил его.
— Он спятил. Это нападение. У меня свидетели есть. Раздался общий одобрительный гул, но вперед никто не выступил.
— Прекрасно. Отправляйся в участок. Позвони доктору Крэмптону. Он тебя посмотрит. — Он быстро обвел комнату взглядом. — Выметайтесь.
Люди стали выходить, глухо переговариваясь, но большая часть столпилась в проходе, чтобы посмотреть как Кэм будет разбираться с отчимом.
— Большим человеком стал? — могильный голос Биффа охрип от выпивки. И улыбнулся, как он всегда улыбался перед тем, как напасть на Кэма. — Получил значок и кучу денег, но ты по-прежнему дерьмо.
Кэм сжал пальцами кий. Он был готов. Полностью готов. — Тебе пора домой.
— Я выпиваю. Клайд, засранец, где мой виски? — Здесь ты больше пить не будешь, — твердо сказал Кэм. — Ты можешь уйти сам или я вынесу тебя через черный ход.
Бифф расплылся в еще более широкой улыбке. Он отбросил в сторону стул и поднял кулаки размером с телячью голову. Он собирался наподдать Лессу, но этот вариант еще лучше. Прошли годы с тех пор, как у него была возможность вколотить в мальчишку немного уважения. И Кэма пора было проучить.
— Отчего бы тебе просто не подойти и не забрать меня? Когда Бифф двинулся вперед, Кэм сомневался лишь мгновение. Он представил, как с силой бьет Биффа кием по голове. Он даже услышал желанный хруст дерева о кость. В последнюю минуту он отбросил кий в сторону и получил первый удар в живот.
Воздух просвистел у него между зубами, но он успел увернуться от кулака до того, как тот обрушился на его челюсть. Удар в лоб вызвал сноп искр из глаз. Позади себя он услышал рев толпы, подобно варварам, окружавшим гладиаторов.
Первый раз, когда его голый кулак соприкоснулся с телом Биффа, боль пронзила насквозь руку и обернулась волной удовлетворения. Он не чувствовал обрушивавшихся на него ударов, которые были словно воспоминания о десятках побоев.
Когда-то он был маленьким. Маленьким, худым и беспомощным. И тогда перед ним встал выбор — бежать и прятаться, или оставаться на месте и принимать все на себя. Эта ночь приближалась долго. В ней было безумное ощущение славы, наподобие того, что чувствуют солдаты перед тем, как броситься в битву. Он увидел, как его кулак вломился в перекошенный рот Биффа, губы и костяшки пальцев сочились кровью.
Он почувствовал запах крови — своей и Биффа. Стекло полетело на пол и разбилось вдребезги. Вместе с ним разлетелось его самообладание. Как безумец, он бросился в драку, обрушивая шквал ударов на лицо, которое с детства привык бояться и ненавидеть.
Он хотел стереть его. Уничтожить. Руками, покрытыми синяками и ссадинами, он подхватил Биффа за рубашку и врезал несколько раз по ненавистной роже, затем швырнул его в стену.
— Боже мой, Кэм. Перестань, отпусти. Боже мой. Из легких у него вырывался горячий, как огонь воздух. Он отшвырнул коснувшиеся его плеч руки и, оборачиваясь, чуть было не ударил в лицо Бада.