На самом деле, все, чего я сейчас хочу, – это разбудить ее и продолжить с того места, где мы остановились. Я хочу прикоснуться к каждому дюйму ее тела, изучить его и подразнить до такой высоты, что даже она не думала, что это возможно.
Затем… В конце концов я это уничтожу.
Что за чертовщина.
Взяв прядь ее волос между пальцами, я вдыхаю ее, позволяя аромату роз ворваться в мои легкие и вырезать там место. Все в ней мягкое, даже ее личность.
Но мягкость не означает, что она наивна. Лия знает, когда нужно постоять за себя, но она тщательно выбирает свои битвы.
Как это сделал бы выживший.
Учитывая ее прошлое, такая тактика вполне логична.
Не то чтобы я оставил ей выбор. Это был либо мой путь, либо смерть. И хотя именно так я обычно отношусь ко всему в своей жизни, я обнаружил, что отношусь к ней по-другому.
Я и сам себя не понимаю.
Я встаю с кровати и замечаю таблетки на тумбочке. Они изменили положение с прошлого раза, так что это означает, что она принимала их последние пару дней.
Не потрудившись надеть боксерские трусы, я иду на кухню и достаю из холодильника бутылку воды. Я останавливаюсь с ней на полпути ко рту, изучая записки, прикрепленные к дверце.
Купить продукты.
На самом деле ты не поскользнулась и не сломала лодыжку. Это был кошмар.
Попробовать снова связаться с Л.
Я беру последние две, изучая ее аккуратный скорописный почерк.
Она напоминает себе о своих кошмарах. Хмм. Значит ли это, что ее состояние ухудшилось с тех пор, как она в последний раз видела своего психотерапевта?
Мой палец стучит по последней записке, и мое тело становится холодным, как камень, даже с теплом в квартире.
Попробовать еще раз позвонить Л.
Кто, черт возьми, такой Л и почему она пишет его имя в качестве инициала, как будто хранит это как грязный маленький секрет?
Он ее бывший любовник? Друг с привилегиями? Чем больше я об этом думаю, тем быстрее красный цвет из клуба грозит вернуться.
Я швыряю записку обратно на холодильник, прежде чем успеваю скомкать ее и выдать свой сеанс слежки.
Хотя мне наплевать, я знаю, что ей нет, и тогда она начнет один из своих психоаналитических сеансов, которые в конечном итоге причинят ей боль больше, чем это необходимо.
Она скоро увидит мою нецензурную сторону. Как скоро, вот в чем вопрос. Мой взгляд скользит по гостиной, отмечая места, где Коля и Ян установят камеры, когда ее не будет.
В спальне, прямо над туалетным столиком, есть укромный уголок, куда можно было бы вставить камеру наблюдения.
Она права. Я – преследователь.
Но либо так, либо пытать ее, чтобы получить ответы. Кто я, если не идеальный злодей? Я предпочитаю действовать плавно, а не жестко.
Жаль было бы брать кровь из этой фарфоровой кожи, но пометить ее – совсем другое дело.
Вид моих красных отпечатков ладоней на ее заднице пробудил во мне зверя, того, кто жаждет больше отметин, больше притязаний.
Просто большего.
Выпив маленькую бутылочку воды, я выбрасываю ее в мусорное ведро и возвращаюсь в спальню.
Лия все еще спит в своей смертельной позе, но простыня соскользнула, обнажив идеальный розовый сосок.
И вот так я снова становлюсь твердым.
Черт.
Я ложусь рядом с ней, подперев голову рукой, и внимательно наблюдаю за ней. Не в силах сопротивляться, я наклоняюсь и беру обнаженный сосок в рот, облизывая его языком, как подросток, одержимый сиськами.
Сначала Лия остается неподвижной, но затем ее мертвая поза прерывается, и губы приоткрываются.
– Мммм…
Звук идет прямо к моему члену, затвердевая до точки пытки. Я прикусываю ее сосок достаточно, чтобы вызвать легкий дискомфорт, надеясь, что она откроет глаза, но она снова стонет, ее рука двигается под простыней.
Я опускаю его, чтобы посмотреть, как она трогает свою киску, потирая клитор тем мягким, но эротичным способом, который предназначен для того, чтобы получить удовольствие.
Только не снова.
В прошлый раз я, может быть, и наблюдал, но, когда я буду рядом, она больше не будет прикасаться к себе.
Обернув свою руку вокруг ее, я все еще держу ее, мои пальцы касаются ее влажных складок.
– Мммм, – бормочет она, пытаясь высвободить руку и продолжить свою работу.
Я снова покусываю ее сосок, и на этот раз она задыхается, просыпаясь, ее темно-синие глаза сначала смотрят в никуда, прежде чем она медленно фокусируется на мне.