– Как будто тебе не все равно.
– Конечно, мне не все равно. Я не настолько бессердечен.
– Да, конечно.
– Я действительно не такой ... при определенных обстоятельствах.
– Ты имеешь в виду те, которые ты планируешь?
– Верно.
– Так это твое «все или ничего»?
– Более или менее.
Я прикусываю нижнюю губу, затем быстро отпускаю ее, когда обнаруживаю, что он смотрит на нее с безраздельным вниманием и пугающим блеском похоти.
– А что будет, когда ты со мной закончишь? – Я задаю вопрос, который не давал мне покоя.
– Я же сказал, что не закончу с тобой.
– Уверена, ты заскучаешь. Все так делают.
– Я не все, и было бы разумно не сравнивать меня ни с кем из твоих знакомых.
Как будто я когда-нибудь найду такого, как он.
Лука немного неуловим, как и Адриан, но он не такой напряженный, и я всегда считала его другом, так что он не в счет.
Я прочищаю горло.
– Дело в том, что эта фаза закончится. Как и все в жизни.
– Я подумаю об этом, когда до этого дойдет.
– Это то, что ты делал с остальными? Ты думал об их судьбе, когда приходило время?
– С остальными?
– Теми, что были до меня.
– До тебя, Леночка, я ни с кем так не поступал.
Меня пронзают вспышки трепета и страха. По какой-то извращенной причине мне нравится, что для него это тоже впервые, что мы, по крайней мере, равны в этом отношении. Но знание того, что я его первая, что он сломал для меня шаблон, когда он так ценит их, также достаточно, чтобы заставить меня представить худшее.
Прогоняя эту мысль, я спрашиваю.
– Что это значит?
– Что значит что?
– Леночка?
– Яркий свет.
Мои губы приоткрываются, не веря, что он только что назвал меня так. Наверняка это игра моего воображения.
– Ты думаешь, я яркий свет?
– Именно это я и сказал.
– Но ты думаешь, что я одинока.
– Это не делает тебя мрачной. Роза в одиночестве сияет ярче, чем в поле.
– Так вот почему ты меня сорвал? – Мой голос понижается, когда я смотрю на тарелку с салатом.
– Возможно.
– К твоему сведению, у самых красивых роз самые смертоносные шипы.
Он встает. Движение не резкое, но я опускаюсь в кресло, частично сожалея о том, что сказала, и частично гордясь этим.
Гордость побеждает, потому что я поднимаю подбородок. Да пошел он. Если он думает, что я буду прятаться только потому, что он велит, он будет разочарован.
Он стоит рядом со мной, его огромные размеры возвышаются надо мной, как рок.
–Думаешь, это меня пугает?
– Я сказала это не для того, чтобы напугать тебя. Я просто излагаю факты.
– Вот тебе факт, Лия. Смертельные шипы возбуждают меня.
Я сглатываю. – Но они навредят тебе.
– Это того стоит. – Он показывает на мою забытую тарелку с едой. – Ты закончила?
– Да, а что?
– Потому что я буду трахать тебя, пока ты не закричишь, мой смертельный шип. – С этими словами он берет меня на руки и несет в спальню.
Глава 15
Лия
На две недели мы впадаем в какую-то рутину.
Я иду на репетицию, а когда возвращаюсь домой, то вижу, что Адриан ждет меня с едой на вынос или домашней едой, которую он приносит. Я знаю, что он не готовит здесь, потому что он сказал, что приносит ее из своего дома.
Потом он несет меня в спальню и трахает, пока я не засыпаю. Иногда он делает это на столе, заставляя меня оседлать его колени, поскольку он владеет каждым дюймом меня. В других случаях он хватает меня, как только я переступаю порог, задирает мои юбки и трахает меня у входа.
Но на этом все не заканчивается.
Это никогда не заканчивается.
После этого он берет меня в спальню или в душ. Иногда спина к спине, как будто он не может перестать прикасаться ко мне, как будто он жаждет меня снова, как только он закончит.
Когда я больше не могу этого выносить, что в основном означает, что я рыдаю во время оргазма, он вытирает меня или несет в душ. Он заботится о том, чтобы мне было удобно, и иногда одевает меня, правда, только в ночнушку или длинную рубашку, чтобы он мог прикасаться ко мне ночью, когда ему заблагорассудится.
Я стараюсь держаться от него подальше, отодвигаясь на свою сторону кровати, или сплю спиной к нему. Но в тот момент, когда он стимулирует меня, я тут же оказываюсь рядом с ним, извиваясь и умоляя об освобождении, которое у меня было незадолго до этого.
С ума сойти, как я пристрастилась к удовольствию, которое может вызвать только он. Как я жажду его грубого рукоприкладства и дикого траха.
Может, он и прав. Может быть, я мазохистка. Потому что я могу думать только о том, что он будет делать каждую ночь. Как он возьмет меня, отшлепает и сожжет мой мир.