Этот план, очевидно, был полным провалом, так как она подошла ко мне, как будто имела полное право быть рядом со мной.
Она не имела.
Хотя я и не смотрю на нее, Игорь и его дочь, моя невеста Кристина, смотрят, оценивая ее, пока она не исчезает вместе с Яном.
Внимание Игоря, наконец, возвращается ко мне, его лицо становится жестким.
– Мне нужны объяснения, Волков?
– Нет, – говорю я с легкостью, которой не чувствую.
– Хорошо. Потому что я не позволю тебе неуважительно относиться к моей дочери.
Я киваю в знак уважения, но он не кивает в ответ, поворачивается и уходит.
Кристина продолжает смотреть на меня, потом на дверь, через которую вышла Лия, ее лицо остается таким же бесстрастным, как и у отца. Будучи принцессой мафии, она родилась готовой выйти замуж в братстве. Красивая и безупречная, роль Кристины в жизни состоит в том, чтобы принести честь своему отцу и стать послушной женой.
Когда Сергей год назад предложил этот союз, я не понял, почему бы и нет, тем более что Игорь и его бригада окружены высокой стеной, через которую никто не может проникнуть. Я думал, что это приблизит меня к его методичному правлению.
Если мне когда-нибудь придется жениться, Кристина казалась самым безопасным и логичным выбором.
Я вижу сомнения на ее лице, но она не произносит их вслух. Ее так не воспитывали. Для Кристины быть послушной женой – это все, что имеет значение.
В отличие от моей Леночки, чьи чувства обычно написаны на ее лице, чувства Кристины заперты под импровизированным фасадом.
– Если ты держишь ее в качестве любовницы, дай мне знать. – Она притворно улыбается. – Хорошего вечера.
С этими словами она поворачивается и уходит, как ни в чем не бывало.
Мне нужно все, что у меня есть, чтобы продолжить это скучное мероприятие. В то время как я ненавижу пустое общение, о котором говорят эти вечеринки, мне нужны сети и информация, которую они предоставляют.
Однако мне трудно – почти невозможно – сосредоточиться, когда я вспоминаю шок и боль в этих голубых глазах. Вызвать в ней эти эмоции было всем, к чему я изначально стремился, но теперь это ощущается как ржавый нож в моем животе.
После тридцати минут бессмысленных разговоров с влиятельными людьми, единственная ценность которых – их сети, мой телефон вибрирует в кармане. Я извиняюсь и проверяю его.
Ян: Она в квартире.
Мне следовало бы отыграться на нем за то, что он не выпроводил ее достаточно скоро, но это бессмысленно. Я не мог долго держать ее в неведении.
Адриан: Стой на страже.
Ян: Понял.
Ночь кажется мне тысячелетней. Ко мне подходит балетный продюсер Лии и представляет французского режиссера. Он говорит, что его прима-балерина где-то здесь, но он не может ее найти.
И ни за что не найдет.
После того, как ночь, наконец, закончилась, я игнорирую небольшую встречу Сергея с другими лидерами и ухожу. Коля едет на большой скорости, пока я не добираюсь до квартиры Лии.
Ян выдыхает сигаретный дым и кивает, стоя перед дверью. Я жестом приглашаю его присоединиться к Коле внизу, но он колеблется.
– Что? – Я не скрываю своего нетерпения.
– Ты сказал, что расскажешь о новом плане для Лазло.
– Сейчас не время для этого, Ян.
– Я просто хочу сказать, что нам нужно что-то делать с этой ситуацией. – Он наклоняет голову к двери квартиры. – Похоже, дела у нее идут не очень хорошо.
Он уходит, прежде чем я успеваю что-то сказать.
Я ввожу код и захожу внутрь.
Свет вспыхивает, когда дверь за мной закрывается.
– Она действительно твоя невеста? – Апатичный тон Лии приветствует меня. Она стоит у входа в гостиную, скрестив руки на груди и все еще одетая в голубое платье, которое придает ей мягкость. Ее лицо раскраснелось, но глаза пылают смесью непостоянных эмоций.
Я начинаю снимать пальто.
– На твоем месте я бы этого не делала, – выпаливает она.
– Почему нет?
– Уйдешь ты или останешься, зависит от ответа на мой вопрос.
Я бросаю пальто на столик у входа, не потрудившись его повесить, и бросаюсь к ней. Она вздрагивает, когда я хватаю ее за подбородок, моя хватка жесткая и твердая, запрещающая ей двигаться.
– Похоже, у тебя есть некоторые заблуждения, так что пойми это, Лия. Уйду я или останусь, зависит только от меня. У тебя нет права голоса, никогда не было и никогда не будет.
Ее глаза широко раскрыты, губы бледны, подбородок дрожит. Она явно напугана, но, встретившись со мной взглядом, повторяет.