– Она твоя невеста?
– Так это или нет, тебя не касается.
– Конечно, это касается меня! Я не буду другой женщиной! - напрягается она, пытаясь вырваться из моих объятий.
Я обхватываю ее за талию и прижимаю к себе, выбивая воздух из ее легких.
– Ты та, черт возьми, кем я скажу тебе быть.
Она отрицательно качает головой.
– Нет... нет, Адриан. Не делай…
– Что не делать?
– Не ставь меня туда.
– Не ставить куда?
– В это проклятое положение. – Она бьет меня в грудь сжатыми кулаками. – Я не твоя шлюха.
– Твоя киска принадлежит мне, Лия. Ты принадлежишь мне. Титулы не имеют значения.
– Для меня имеют!
– Почему? Думаешь, если ты моя шлюха, то будешь хотеть меня меньше? Ты будешь меньше раздвигать для меня ноги? Ты шлюха для меня, Лия.
Она поднимает руку и бьет меня по лицу. Сильно. Звук эхом разносится по безмолвной квартире, когда жало впивается в мою кожу.
Мое зрение краснеет, но это не от желания причинить ей боль за то, что она ударила меня. Это напоминание о том, что такое удар. О моей гребаной матери.
Я на секунду закрываю глаза и сжимаю челюсти. Когда я снова открываю их, глаза Лии расширяются еще больше, и слезы льются из ее глаз, как будто она точно понимает, насколько она трахнута.
В прямом и переносном смысле.
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но мои губы прижимаются к ее губам. Она растягивает их в линию, ее маленькие руки упираются мне в грудь. Это ее бунт против меня, который не длится долго, когда я прикусываю ее нижнюю губу. Она пытается бороться со мной, сдерживать свой гнев, но я откидываю ее голову назад, чтобы погрузить свой язык внутрь и насладиться ею. Она всхлипывает, когда ее кулаки безвольно упираются мне в грудь, и слеза скатывается по ее щеке, цепляясь за мои губы, пока я не чувствую вкус соли.
Но это не единственное, что я пробую. Есть еще ее отчаяние, предательство и похоть. Я беру все это, целуя ее, высасывая душу из ее легких.
Взяв ее за подбородок, я отталкиваю ее маленькое тело назад. Ее губы приоткрываются со вздохом, а задница прижимается к стене. Я задираю ее платье и сжимаю трусики в кулак, дергая, пока они не рвутся в клочья.
Мне требуется секунда, чтобы расстегнуть брюки, когда я поднимаю ее ногу и обвиваю ее вокруг своей талии. Затем я врываюсь в нее с такой настойчивостью, какой не ощущал раньше. Моя спина сжимается в линию, когда я толкаюсь в ее тугой жар с ритмом, который заставляет ее задыхаться от моих губ.
Ее нога сжимает меня, а по щекам катятся слезы, пропитывая нас обоих. Я возьму ее эмоции и все, что она может предложить.
Мои пальцы впиваются в ее бедро, когда я вхожу в нее, питаясь ее стонами, смешанными с сопением. От того, как она держится за меня, даже когда ненавидит.
Я ударяю по ее чувствительному месту снова и снова, пока она не начинает всхлипывать от оргазма. Она сжимается вокруг моего члена, как тиски, и я опустошаю ее с глубоким рычанием, мое хриплое дыхание эхом отдается в воздухе.
Она сжимается вокруг моего члена, как тиски, и я опустошаю ее с глубоким рычанием, мое хриплое дыхание эхом отдается в воздухе.
Мне требуется секунда, чтобы вернуться в мир живых. Лия отворачивается от меня, все еще плача, ее тело содрогается, когда она шепчет.
– Я никогда не прощу тебя за то, что ты поставил меня в такое положение.
– Ты моя. Привыкай к этому. – Я выхожу из нее и смотрю, как моя сперма стекает по ее бедрам к лодыжкам.
Этот вид всегда будет моим чертовски любимым.
Я хватаю ее за локоть, чтобы проверить ее равновесие, но она отстраняется от меня, используя стену как якорь.
Стиснув зубы, я привожу себя в порядок, затем поворачиваюсь и выхожу из квартиры, прежде чем потеряю хладнокровие, которое едва держу.
Прежде чем я отниму ее у мира и оставлю себе.
Может быть, это то, что я должен сделать, в любом случае.
Потому что сегодня вечером я принял бесповоротные решения.
Лия – не другая женщина. Она – та самая женщина.
И я не мой гребаный отец.
21
ЛИЯ
Я оцепенела в последний день репетиций «Жизель».
На самом деле, я оцепенела с того момента, как Адриан трахнул меня у стены, а потом оставил плакать на полу. Сразу после того, как он сделал меня другой женщиной.
Его шлюхой.
Это было три дня назад.
Три дня назад я узнала, что у него есть невеста. Блондинка, красивая. Русская, как и он.
От которой ему не следовало отводить взгляд. Я не имею низкого мнения о себе, но даже я могу сказать, что ее тип – классная блондинка и с ногами, которые тянутся на мили – это тот, который ему подходит.