Как только я закончил, я узнал о несчастном случае с Лией и приехал сюда. Если бы я пришел сюда хотя бы на секунду позже, то пришел бы забрать ее труп.
Я медленно закрываю глаза, крепче сжимая ее руку, прежде чем отпустить и положить на кровать. Мысль о том, что я ее потеряю, причиняет мне боль, которую, как мне казалось, я никогда больше не почувствую после смерти тети Анники.
Я позабочусь о том, чтобы судьба Лии отличалась от судьбы моей мачехи.
Хотя ее карьера, вероятно, закончена навсегда. Я поговорил с ее лечащим врачом, и он упомянул, что характер ее перелома невозможно восстановить в профессиональном смысле.
Что подводит меня к причине ее несчастного случая.
Я встаю и целую Лию в лоб, прежде чем повернуться к двери. После ее попытки самоубийства я предпочел бы не покидать ее. Однако мой следующий курс действий должен произойти, если не для чего-то другого, то для ее любимого правосудия.
Я не шучу, когда говорю, что не верю в справедливость, но верю в око за око.
Кровь за гребаную кровь.
Кроме того, чем скорее я покончу с этим, тем быстрее смогу вернуться сюда и позаботиться о ней.
В тот момент, когда я выхожу из ее комнаты, Ян, Коля и Борис стоят прямо, их лица более замкнуты, чем обычно. Коля и Борис были со мной весь день, но Ян не отходил от Лии.
– Ты видел это собственными глазами? – спрашиваю я Яна, не то, чтобы мне нужна была причина, чтобы продолжить свой план.
– Да, сэр, – рычит он. – Этот ублюдок сделал это нарочно.
Я смотрю на Колю.
– Тебе удалось достать для меня видеозапись?
Он кивает и показывает мне свой телефон. Трое моих охранников и я наблюдаем, как сцена разворачивается перед нашими глазами. Не то чтобы я сомневался в словах Яна, но я хочу увидеть это сам – точный момент, когда этот ублюдок подписал свое свидетельство о смерти.
Потрясенное выражение на лице Лии выводит меня из себя. Она, должно быть, знала, что это будет конец, когда падала, и эта боль, это отчаяние заставляют меня сжимать кулаки по обе стороны от себя.
– Ты нашел его? – спрашиваю я Колю со спокойствием, которого не чувствую.
– Он в клубе. Один из наших людей, Федор, следит за ним.
– В гребаном клубе, – рычит Ян. – Я собираюсь замучить этого ублюдка до смерти.
Я отрицательно качаю головой.
– Ты останешься здесь, Ян.
– Но, Босс…
– Оставайся здесь и защищай ее, пока я не вернусь.
– Почему Борис не может этого сделать? Я хочу убить этого ублюдка.
– Ян. Это приказ.
Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но Коля качает головой, прежде чем они с Борисом следуют за мной.
Мои костяшки болят от того, как сильно я сжимаю кулаки во время поездки, чтобы противостоять Райану. Мой охранник, Федор, звонит нам и говорит, что он вышел из клуба один и следует за ним домой, и так как мои люди следят за ним, мы знаем маршрут, по которому он поедет.
Коля строит с ним стратегию, чтобы мы могли перехватить Райана в переулке, по которому он всегда ездит. Федор ударяет сзади по его машине, и мы уже ждем Райана в тени.
Райан вылезает, ругаясь и проверяя свою машину. Он не раскачивается на ногах, значит, не слишком много выпил.
Я выхожу из машины одновременно с Федором, который кивает мне. Борис и Коля встают по обе стороны от Райана, так что мы вчетвером окружаем его.
Ублюдок оборачивается, его лицо становится пепельным, когда он встречает мой взгляд. Я вижу тот самый момент, когда он понимает, что ему конец.
Люди знают, когда приходит смерть. Иногда они чувствуют это, и надежда покидает их жадные глаза. Кто-то сражается, кто-то знает, что это бесполезно. Другие сражаются, даже когда знают, что это бесполезно.
Как Райан.
– Что… что ты хочешь от меня? – Он смотрит на меня, потом на моих людей с таким видом, будто готов обмочиться. – Я ничего не сделал.
Я встаю перед ним и достаю пистолет с глушителем.
– Да, ты сделал, Райан. Я должен был убить тебя той ночью в клубе. Ошибка, которую я больше не повторю.
– Нет, пожалуйста.… Я... я держался на расстоянии.…
– Значит, ты решил не ловить ее в последнюю секунду.
Его глаза расширяются.
– Ты думал, я не узнаю? Я видел садизм в твоих глазах, когда ты решил, что не поймаешь ее.
– Нет... Все это видели… Она прыгнула на секунду раньше.
– Ты мог бы ее поймать. Ты просто решил этого не делать. – Я направляю на него пистолет. – Это твой последний гребаный промах.
– Нет, пожалуйста, пожалуйста…
– Начнем с ног, а потом я заставлю тебя умолять, чтобы тебя убили. Только после того, как ты заплатишь за каждую пролитую ее слезу, тебе будет дарована милость смерти.