– Я думал, ты ее не знаешь. – Игорь не скрывает своего обвинительного тона и говорит по-английски с акцентом.
Пальцы Лии напрягаются в моих.
– Я не знал. – вру я. – У нас был роман на одну ночь.
Я чувствую, что Лия смотрит на меня, но, к счастью, она держит свои слова при себе. Любой неверный шаг перед этими людьми, и все будет кончено. Неважно, что она беременна от меня или я женился на ней. Любое проявление неуважения, и они заберут ребенка и убьют Лию.
– Как ты смеешь? – Игорь с грохотом ставит стакан с водкой на кофейный столик.
– Кристина сказала, что это нормально, если у меня в то время были любовницы. – говорю я. – Ты можешь подтвердить это у нее, если хочешь.
– Так что, Волков? – Критический взгляд Сергея скользит по Лие, оценивая ее, как горничную, которую он не одобряет. – Ты предпочел жениться на своей любовнице на одну ночь, а не на дочери Игоря. Это твое объяснение?
Я могу сказать, когда Сергей сердится. Он становится пугающе спокойным, как сейчас. Вот в чем разница между ним и Николаем. Покойный Пахан пошел бы на убийство, но его младший брат убьет вас молчанием.
Его точка зрения логична. Сергей обижается на Игоря, которого он не только знает последние сорок лет, но и который является самым близким его другом в братстве.
– Нет, – говорю я своим фирменным спокойным, ровным тоном. – Я женился на ней, потому что она ждет моего наследника.
Их взгляды скользят к ее животу, как будто они видят там ребенка и спрашивают его о его происхождении. Это внимание заставляет Лию поежиться, поэтому я достаю конверт из куртки и протягиваю его Сергею. Чем скорее мы покончим с этим, тем быстрее я смогу вытащить ее отсюда.
Пахан ставит стакан на стол, изучает УЗИ и заключение врача и вздыхает.
– Он действительно твой?
– Зачем мне вообще тратить на нее время, если это не так? – Лия вздрагивает, словно я ударил ее по лицу.
Я изо всех сил стараюсь сохранять хладнокровие. Я не хочу, чтобы она думала, что она для меня ничто, но если она в это поверит, то и они тоже.
И мне чертовски нужно убрать ее с их радаров. Это будет нелегко, учитывая положение, которое я занимаю в братстве, но, если они думают, что она здесь только из-за ребенка, они не будут иметь никаких ожиданий от нее, и я смогу уберечь ее от этой жизни. Даже если это только частично.
– Я не хотел проявить неуважение к Кристине, заставляя ее растить чужого ребенка, Игорь. – говорю я ему. – Она заслуживает лучшего.
Он делает большой глоток, отказываясь отвечать, но и он, и Сергей знают мои взгляды на воспитание внебрачного ребенка. Я жил этим и никогда, ни при каких гребаных обстоятельствах, не подвергну своего сына или дочь такой участи.
– По крайней мере, Кристина русская. – Сергей не скрывает пренебрежения в своем голосе. – Эта выглядит американкой.
– Не волнуйся, Пахан. Мой ребенок будет воспитан по-русски.
– Это, само собой разумеется. – Он изучает ее костыль. – Что с ней?
– Я сломала ногу. – говорит она ясным голосом.
Я крепче сжимаю ее руку, чтобы она замолчала. Она действительно не хочет привлекать их внимание, вообще.
Сергей поднимает бровь.
– Значит, у тебя есть голос. Мы изо всех сил старались говорить для тебя по-английски, а ты только сейчас радуешь нас своими словами.
– Адриан сказал, что лучше не говорить, но я не люблю, когда обо мне говорят так, будто меня нет в комнате.
Черт бы меня побрал.
Сила, которая всегда таится в ней, вырывается наружу, и хотя ее пальцы дрожат в моих, выдавая ее страх перед двумя лидерами Братвы, она все еще держит спину прямо и смотрит на них в упор.
Мне действительно нужно свести ее контакты с братством к минимуму. Я видел этот взгляд раньше, решимость и упрямство в мире, полном мужчин.
Моя мать носила его, как только избавилась от тети Анники и вышла замуж за моего отца.
Была еще и жадность.
Но ее честолюбие погасло прежде, чем она успела что-либо предпринять. Любой, кто бросит вызов Пахану, приговорен к смерти, кем бы он ни был.
– Вижу, Адриану есть чему тебя научить, – мрачно говорит Сергей. – Она лучше, когда молчит.
Лия открывает рот, вероятно, чтобы ответить, но я сжимаю ее пальцы, пока она не морщится.
– Будет сделано, Пахан.
Он кивает мне, и я толкаю ее локтем, так что она ковыляет передо мной, когда мы выходим из кабинета.
Пора преподать моей невесте первый урок.
Глава 27
Лия
Убийственность даже не объясняет атмосферу, как только мы выходим из кабинета Пахана.