– Что я сказал тебе перед тем, как мы вошли в кабинет Сергея?
Я вздергиваю подбородок и поджимаю губы.
Он подходит ближе или, скорее, крадется, похожий на большого кота с черной душой.
– Что я сказал, Лия?
– Я не собиралась позволять тебе говорить обо мне как о предмете и молчать об этом. Возможно, я потеряла свою мечту, но я не потеряла свою гордость и самоуважение. Я не позволю тебе или твоим тупым боссам унижать меня.
– Неправильный ответ.
Он тянется ко мне, и я вздрагиваю от чистого инстинкта самосохранения. Все во мне говорит мне бежать от этого человека, держаться от него как можно дальше. Но куда бы я ни пошла, он стоит там, как вечная тень. Так было с тех пор, как я впервые увидела, как он хладнокровно убил человека.
Адриан обхватывает меня обеими руками за талию и переворачивает, заставляя лечь на живот, положив голову на подушку. Он расстегивает молнию на моей спине и сдергивает платье, позволяя белому шелку растекаться по кровати. Поскольку у него есть встроенный бюстгальтер, я нахожусь только в трусиках и вуали, которая теперь задрапирована сбоку.
Когда Адриан садится рядом с моей здоровой ногой, я краем глаза замечаю, что он еще несколько раз обматывает широкую кожаную петлю вокруг руки. Это зрелище разжижает мои внутренности, как в абсолютном страхе, так и в сводящем с ума предвкушении.
– Ты, кажется, забыла, как идут дела, Лия. Но я буду счастлив выбить это из тебя, пока ты не узнаешь свое место.
– И кто же я? Твоя немая жена? Жена, которую ты заставил выйти за вас замуж?
– Продолжай лгать себе, если думаешь, что это поможет тебе справиться лучше, но мы оба знаем, что ты этого хочешь. Ты хочешь быть моей, чтобы трахаться и быть наказанной, владеть и развращать.
– Я никогда ни на что не соглашалась, когда дело касалось тебя, Адриан. Ты заставлял меня делать все с самого начала.
Его челюсть сжимается, и тень омрачает его лицо.
– Заставлял тебя? Разве я заставлял тебя ждать меня каждую ночь или кончать на мой член, язык или пальцы? Разве я заставлял тебя жаждать шлепков моей руки или пояса? Ты практически дрожишь в предвкушении, Лия, так что не смей, черт возьми, говорить, что я тебя заставлял. Во всяком случае, я высвободил твои сексуальные фантазии. Ты знаешь это, я знаю это, и твой психоаналитик тоже знал бы это, если бы тебе не было стыдно в этом признаться.
– Так ты теперь считаешь себя моим спасителем?
– Я никогда не утверждал, что это так. Однако я – твой муж, и ты моя
– Я никогда не буду твоей. Не по своей воле.
Адриан хватает меня за волосы и вуаль, безжалостно оттягивая голову назад.
– Ты моя, Лия. На самом деле, ты всегда была моей, так что лучше тебе это признать.
– Нет.
Его горячее, угрожающее дыхание щекочет мне щеку.
– Скажи это. Скажи, что ты моя.
– Нет.
– Лия... ты действительно не хочешь злить меня больше, чем я уже зол.
– Ты все равно меня выпорешь, так что сделай это и оставь меня в покое.
– О, я не оставлю тебя. Нет, пока ты полностью не признаешь, что ты моя.
– Никогда. – Я выдерживаю его быстро темнеющий взгляд своим решительным. Возможно, неразумно провоцировать его, но это не моя цель. Я только защищаю себя, чтобы он не забрал те маленькие части, которые у меня все еще есть. Если я откажусь от них, он растопчет их и меня, а потом бросит умирать в запертой комнате.
– Очень хорошо. Похоже, ты торопишься начать свое наказание. – Адриан опускает мою голову на подушку и проводит кончиком ремня по моей обнаженной спине. Я вздрагиваю, когда память моего тела о нем включается.
Если и есть что-то, что я не могу отрицать в своих испорченных отношениях с ним, так это определенно физическая связь. У нас больше химии, чем я когда-либо могла себе представить, и я ненавижу это прямо сейчас. Я ненавижу, что он держит меня или как сильно я жажду его прикосновений после нескольких недель голодания.
Я ненавижу то, что скучала по его бессердечному обращению с моим телом.
Я ненавижу то, что мне нравится наша разница в размерах и то, как легко он может одолеть меня, сбить с ног и завладеть мной.
Его рука обхватывает мои трусики и срывает их. Я задыхаюсь, когда испорченный материал касается моих складок, прежде чем он отбрасывает его. Неважно, сколько раз он это делал, сколько у меня испорченных пар трусиков. Это не стареет, и он никогда не подводит меня.
– Когда я приказываю тебе что-то сделать, ты не думаешь об этом, не пытаешься бросить мне вызов, ты, черт возьми, делаешь это. Это понятно? – Его слова так же спокойны, как движения ремня вверх и вниз по моей спине и изгибу задницы.