-Золушки сбегают после двенадцати, кажется, - усмехнулся он. – Ты как-то опоздала, уже два часа дня.
-Я не золушка, - вытянула голову Рошель.
-Верно, ты ведьма. Твоя красота не делась никуда, а я надеялся, - Габриэль оттолкнулся от стены и двинулся на девушку.
-Уйдешь, не попрощавшись?
-А золушки не прощаются, - художница ловко скользнула по лестнице и, уверено шагая, двинулась к выходу. – Да, и мои туфли на месте, бегать за мной не надо, - ухмыльнулась Рошель и хлопнула дверь. Габриэль так и остался стоять на месте, улыбаясь. Какая наглость. Она заводит.
“Так будет даже интереснее. Ну что Олененок, кто кого?”
-Позови мне Маркуса, - крикнул мужчина Ларисе на кухню, и скрылся в кабинете.
Рошель вышла за пределы участка и двинулась пешком по щебню. Спустя десять минут каблуки начали здорово натирать, и она, скинув их с ног, пошагала босиком.
-Эй, красотка подвезти? – остановился рядом с ней красный кабриолет, в котором сидел блондин.
-Откуда мне знать, что ты не маньяк? – продолжая идти, поинтересовалась Рошель.
-Моя сестра свято верит, что маньяки не ездят в два часа дня по дорогам элитного поселка, - усмехнулся он. – Я Оскар.
-Я Раш, - протянула девушка.
-Ну что Раш, подвезти? – спросил он.
- А давай
Она прыгнула к нему в машину и между ними завязался легкий диалог. Погода, учеба, имена. Непринужденные темы. Рошель даже забыла о своем мучителе. Она восхитилась этой мысли, уже когда они ухали вдоль Кремля. Дневная шумная Москва великолепна. Новый год уже близился. Двое старичков шли по набережной, споря, что вызвало улыбку брюнетки.
-Я тоже люблю наблюдать за людьми, - кивнул в их сторону Оскар.
-Ты много всего любишь, - ответила Рошель.
-О дааааа
Они засмеялись. Машино плавно остановилась у подъезда девушки. Она поблагодарила.
-Прощай, - кинулась открывать дверь она, как Оскар перехватил ее запястье.
-Не хочешь поужинать? - спросила он.
-Ты меня не знаешь, у меня ужасные вкусовые привычки, - попыталась выкрутиться Рошель.
-Какое счастье, у меня тоже, - они снова засмеялись. Этот парень был крайне приятен девушке. Удивительно. Она все же согласилась. (спустя кучу попыток Оска)
Махнув ему на прощание, она скрылась в подъезде. По ее щеке сбежала слеза счастье. Она живет… она чувствует…
Глава 20
Весь этот день Рошель валятся в постели, она заказала себе новый телефон, так как свой оставила в логове Габриэля. А возвращаться туда ей отнюдь не хотелось. Она ненавидела это чувство, зарождающееся в груди. Смотря в стену, она думала, о том, что, когда молилась богу, она явно не просила его. Ирония жизни.
Звонок в дверь. Курьер. Новый телефон. Забравшись в кровать с ногами, Рошель распаковывает новый телефон, и довольная хихикает. Давно хотела почистить ненужные контакты. Это судьба, никак иначе. Загружая фотки с облака, восстанавливая соц сети, она первым делом пишет Герде и Алексу. Брат уже спец группу собирается отправлять на ее поиски в первых сообщениях. Где-то под утро он пишет, что ему жаль, что отрывается без него. И она бука. Рошель качает головой и набирает Алекса по Face Time. Гудок. Еще один. Еще…
-Нашлась, она нашлась, - кричит он, и в камеру заглядывает Валентин и Александр.
-Ой, пап… - хмурится девушка.
-Где ты была? – начинает он. Валентин явно не доволен поведением дочери. И не понимает причины ее побега со свадьбы.
-Подруге стало очень плохо, а телефон я потеряла, - безжалостная ложь.
-А сказать нам… - начинает отец. Но тут сзади появляется бабушка Диана и дедушка Петр.
-Не бубни, Валечка, - ласковый голос женщины окутывает внучку через камеру. – Привет, Рошелька.
-Привет, бабушка, деда.
-Куда ты пропала, Рошель? – спрашивает Петр. – Ты пропустила такой торт. За годы работы в министерстве не ел вкуснее.
Он смеется. Так живо. Рошель понимает и всегда понимала, что ее дед не святой. Он ведет нелегальный бизнес, он замешан в крупных гос махинациях. Но она его любила. Он никогда не подводил ее. Пусть он относился к ней ни к как к Александру, своему наследнику. Но Петр любил свою семью больше всех на свете. Она знала это. Девушка видела любовь в глазах Петра к Диане. И как сейчас он отвлекся и глубоко ее поцеловал, это не было мерзко, это было семейно-приватно и нежно.