-Прости, дедуль… - промолвила она. – Лучшей подруги очень было плохо. Я не могла.
-Мы оставили тебе кусок, котенок, - вклинилась вновь Диана. – Когда ты приедешь? Тут же все твои вещи…
-Ба, голова раскалывается, буду завтра. – спрашивает следом. – Устроим семейный вечер? Пап?
-Можно, я за. Луиза, как раз уже смоталась в Питербург к Ларионе Васильевой, ну ты помнишь ее, - хмыкнул блондин.
-Да жуткая леди, па? – усмехнулся, держащий все время телефон самый младший Дестрем. На эти слова отец лишь кивнул.
-Оно и чудесно, - улыбнулся Петр.
-Я тогда буду завтра в шесть, пока, - машет и сбрасывает телефон Рошель. Фух. Это так… необычно. Папа тут. Мама нет. Все как обычно.
Опять звонок в дверь. Встает с кровати. Нет. Ноги занемели. Девушка проклинает все на свете, пока добирается до двери. Жуткий пучок на голове она замечает только в зеркале, перед тем как открыть дверь.
-Да, здравствуйте, - она поднимает глаза. – Оск?
-Неуловимая моя, ты обещала ужин. Время семь вечера. Я считаю пора, - улыбается своей идеальной улыбкой.
-На меня посмотри, джентльмен, - приглашает Рошель его в квартиру и тянется за расческой на тумбочке. – Какой мне ресторан?
Оскар смотрит на часы и говорит: “Тебе часа хватит?”
-Ээээ да, - молвит Рошель и выгибает бровь.
-Тогда заеду через час, пока ангел, - он целует ловко ее в нос, и выскальзывает из квартиры. Раш, прибывая в шоке, трет нос и кидает взгляд на часы. Хватит делать жизнь такой скучно… Девушка ставит телефон на колонку и идет в ванну. Стуча пальцами ног в ритм мелодии.
Спустя пятьдесят минут Рошель стояла в ванной перед зеркалом, крася губы в красный. На девушке был костюм темного синего цвета. Раш одела его на голове тело. В вырез декольте она надела кулон, подаренный Эмилем пару лет назад. Пальцы украшали кольца. И вишенка на торте алый цвет на устах. Роковая. Она старалась. Для кого? Для себя. Девушкам стоит уяснить золотое правило. Никогда не старайся для кого-то. Только для себя. Красься для себя, люби себя, цени себя, выбирай колечки, туфли для себя. Философия выряжаться для мужчин – провальная. Ты должна сама себя хотеть, чтоб хотели тебя. Тебе должно быть самой с собой интересно, чтоб хотели говорить с тобой.
- Я готова, - говорит Рошель, спускаясь на десятисантиметровых каблуках по лестнице, легкий клатч в ее руке выглядит органично, и своим белым цветом сочетается с туфлями. Она идет от бедра, Оск облокачивается на машину, жмурясь.
-Я убит, - прикладывает руку к сердцу.
-Это специально для этого и было сделано, - смеется. Она принимает его руку и, обойдя вместе машину, он сажает ее в салон. Это другая машина. Не кабриолет. Белый Мерс, который выглядел очень новым. Салон мах мятой и чем-то горьким.
-Новая тачка? – интересуется, смотрясь в зеркальце.
-Вчера купил. И все таки, Рошель я поражен, за час, вау, - переводит тему мужчина, восточной внешности. Его густые брови поднимаются. Это так харизматично. Рошель смотрит на него, и на минуту задумывается, что ты ей сказал об этом наряде Габ.
Машина плавно неслась по главным улицам столицы, все в огне. Moscow never sleeps.
-Ты привез меня на Кропоткинскую? – спрашивает Рошель, когда Оскар перегибается через нее, и отстёгивает ремень.
-Именно.
Он обходит машину неспешно. Его темные брюки и синяя рубашка хорошо смотрятся на крепком теле. Мышцы видны сквозь рубашку. Может он спортсмен? Мужчина тянет за ручку и подает руку художницы. Когда она вкладывает свою ладонь, он склоняется и дважды целует ее пальцы.
-Я не тороплюсь? – сама бескорыстность.
-Пока я не начала на тебя орать Оск, ты можешь делать все, - улыбка. Искренняя или нет? Почему ей так не хватает кого-то?
Они начинают идти, в свете фонарей где-то высится дом Пашковых, построенный в 18 веке. Девушку пробирает холод, на нее сверху легкое пальто, как и на молодом человеке. Супер комфортна нет. А она так его ждала. На минуту ей показалось, что вот она химия. Но они шли уже пятнадцать минут, и ничего трепещущего в животе не рождалось, как в ту ночь, когда они стояли на балконе с Мартиносом. Нельзя думать о другом на свидании. Стыд.
-Раш, - позвал мужчина.
-Извини, я задумалась…. О работе, - выкрутилась девушка.
-Я говорю, ты замерзла, вот и кафе, - одаривает ее Оск улыбкой. Нет страсти, нет разряда. Ах.