-А можно я с вами посижу на кухне? Мне если честно уже тяжело быть одной в этом доме.
-Конечно, пойдем, Рошелька, - женщина прихватила ее за локоть и повела на кухню, откуда уже доносились пряные ароматы, от которых во рту собирались слюнки. Да, не есть больше 24 часов была плохая идея.
Женщины зашли на кухню, и, как только Рошель забралась на высокий барный стул, Вера поставила перед ней большую чашку ароматного зеленного чая. Сделав глоток, девушка застонала от удовольствия. Ей казалось, что она находится в коконе комфорта и заботы, которые создали для нее жители особняка. Это совершенно не было похоже на похищение. Девушку все еще мучила мысль, почему брюнет забрал ее из дома ее семьи. Откинувшись на спинку стула, она поджала к себе одну ногу и стала внимательно наблюдать за прислугой.
-Извините, а можно вопрос? – спустя время нарушила тишину она.
-Конечно, дочка, - незамедлительно отреагировала Вера Эдуардовна.
-Давно вы работает на семью Мартинос? Какой Габриэль настоящий? – задала она волнующие вопросы. От нее не ускользнуло, как собеседница напряглась, но расслабив плечи, ответила.
-С 13 лет… Покойный господин Мартинос, царство небесное, спас меня от изнасилования отчимом и предложил работу у него. Сначала я работала в саду, потом сидела с его внуками, в особенности я занималась воспитанием Лукаса… чудесный мальчик, я так радуюсь каждый раз, когда он звонит, - по щеке скатилась одинокая слеза. Девушка вспомнила напряженный рассказ о брате от Габриэля и подавила желание спросить, что произошло с подростком. – Ох, когда вот он вырос, моя помощь не требовалась, я поняла, что должна покинуть дом, но Габриэль не позвонил. Он уволил повара и потребовал меня готовить лично ему. После смерти его дедушки и отъезда Лукаса и Карелы из дома, тут стало очень-очень одиноко и холодно. Я надеюсь, вы исправите это, мисс, - последние слова она почти прошептала.
-Извините, я не понимаю…, - потерялась девушка. Но ответа не последовало, Вера Эдуардовна поставила перед ней тарелку с омлетом и бутербродом с ветчиной, и, пожелав приятного аппетита, женщина стремительно покинула кухню. Рошель замерла. Ее опять поглощали тайны.
После ужина она пошла бродить по холодному дому, двери ведущие в сад зацепили внимание. Кончики пальцев приятно закололо, она хотела рисовать. Рисовать природу, то, чего не было давно, ее нутро полило излиться на бумагу. Вернувшись в спальню, брюнетка нашла блокнот и два хорошо наточенных карандаша. Взяв все это, она спустилась и распахнуло двери, усевшись на ступеньки она принялась за работу. Только она, бумага, закат и растения. Это был симбиоз чувственного и материального.
***
Кинув ключи парковщику, Габриэль поспешил в новомодный ночной клуб, принадлежащий никому иному как Алексу Дестрему. Пробираясь меж пьяных тел парней и девиц, итальянец не мог найти виновника. Обычно Александр предпочитает не сидеть в своем кабинете и решать дела, как делает нормальный бизнесмен, а тусоваться с молодёжью. Яркий всплеск смеха и криков привлек внимание мужчины. В углу зала на красных диванах сидел блондин, окруженный другими глянцевыми парнишками и изысканными шлюхами. Они цеплялись за деньги этого молодняка. От осознания вечного Габ хмыкнул.
-Ооо, Мартинос, какими судьбами, - протянул Дестрем.
-Надо поговорить, Алекс, поднимай свою задницу и отлепись от шлюх, ради бога, - не взглянув на парня, брюнет развернулся и пошел в сторону кабинета, он был уверен, что тот проследует за ними.
Бокал с янтарной жидкостью покаялся на столе перед Габриэлем, восседающим в кресле Александра, который зашел, громко хлопнув дверью. Его глаза горели негодованием. Оторвали ребенка от игрушки.
-Чего тебе надо, Габриэль? Мы решили вопрос с долгом, ах ты ж даже сестру мою умыкнул из собственного дома, - притворно вздохнул блондин, прикладывая руку ко лбу.
-Не дерзи мне. Сядь!
-Сестра не покорная? – издевался владелец клуба, но все же сел.
-Мне не интересно с тобой дурачится, Алекс. Скажи мне, что у твоего дела есть на меня?
-У деда? Дай-ка подумать. Ничего, - развел руками Алекс. На что получил неодобрительный взгляд мафиози. – У него есть знакомый. Холмогоров, кажется. Они с Дианой обсуждали его с утра, и та плакала и молила, что-то о Рошель. Клянусь, Габ, я был пьян. Бошка трещала. И вообще, тебе ли не знать, что дед меня не пускает в свои дела.
-Этот Холмогоров кто?
-Бандит. Продажная сволочь - заметил парень. – Я не знаю, какие у него дела с Петром, но явно не конфетками жонглируют, - от этих слов от рассмеялся.