«Карен все еще у него. И он единственный, кто может вылечить Кэти.»
«Да, так и есть, — вздохнула она. — Мы пытались, но это не прекращается. Если перемены с ней будут продолжаться, она вообще перестанет быть человеком.»
«Не уверена, что она теперь человек. Луна, Луидэд просила передать, чтобы ты отправила к ней Кэти. Возможно, она ничего не сможет сделать, но она тоже попытается.»
«Не думаю, что это безопасно», — сказала Луна.
«Понятия не имею. Мне нужно идти, — я встала, морщась от раздражающей головной боли, хотя пока она была вполне терпимой. У меня не оставалось выбора. — Я не могу идти по детской дороге. Ты хотела убить меня, Луна. Ты мне должна.»
«Ах, — тихо сказала она. Желтые линии начали проноситься сквозь ее глаза, скрывая коричневые. — Я должна была догадаться, что до этого дойдет. Мы собираем урожай, который сами сажаем в этой жизни, однако для того, чтобы вырастить семена, должно пройти много лет, — горькая улыбка скривила ее губы. — Тебе лучше всего выжить, Октябрь Дэй, дочь Амандины или мой муж никогда не простит меня. Ни когда не хотела повторить судьбу своей матери.»
«Луна, что…»
«Она отправила тебя по дороге роз, и я должна отправить тебя в путь. Но ты не вернешься по этой дороге. Твое возвращение будет по другому пути, — ее глаза стали почти желтыми, а в волосах появились розовые пряди. — Прости, что солгала. Я никогда не хотела. Но я не могу позволить отцу найти себя. С тех пор, как я покинула его чертоги, его всадники приезжают уже второй раз, и я не выношу детей, на которых они претендуют. Эту дань платят все. Она сказала тебе, что есть ограничение по времени?»
Я моргнула, сбитая с толку внезапной сменой темы: «Сутки. Чтобы войти и выйти, пока не погасла свеча, или вообще не выйду.»
«Именно так. — Она протянула мне руку. — Пойдем, дорогая. Нельзя терять время. Не сейчас, — каждый раз, когда я отводила от нее взгляд, она менялась все больше и больше, становясь той женщиной, которой была, когда взяла розу Акации. — Может быть, никогда и не было,» — с этими словами она взяла меня за руку и вывела из детского зала.
Мы шли по коридорам и садам, спальням, кухням и библиотекам, пока комнаты не начали сливаться воедино. Холл с портретами; холл, заставленный пыльной мебелью; сад; библиотека, заполненная книгами, которые шептались, когда мы проходили мимо. Мы шли, пока у меня не закружилась голова, не останавливаясь, не оглядываясь. И тут перед нами возникла знакомая дверь из некрашеного дерева с витражной розой на месте глазка. Луна посмотрела на меня незнакомыми глазами, полными боли, и отпустила мою руку, открыла дверь.
Сад стеклянных роз был наполнен светом, который косо падал из окон и проходил сквозь полупрозрачные розы, чтобы рассеяться в бесчисленные крошечные радуги, которые блестели на мощеных дорожках и серых каменных стенах. Луна шла впереди меня, проводя пальцами по твердым стеклянным краям цветов, оставляя за собой кровавые следы. Я медленно следовала за ней, решительно отказываясь слушать то, что пыталась сказать мне ее кровь. Она была слишком изменена и слишком запутана; она больше представляла ни какой ценности.
Луна остановилась в дальнем углу сада, перед кустом с черно-красными цветами. Их стебли были усеяны шипами, такими острыми, что они походили на оружие.
«Розы всегда жестоки, — сказала она почти с тоской. — Вот что делает их розами. Она потянулась к кусту, не морщась, когда шипы впились в кожу.
«О чем ты говоришь?»
Выражение ее лица было безмятежным: «Красота и жестокость, конечно. Все просто, — от куста донесся тонкий щелкающий звук. Она убрала руку, в которой теперь был идеальный бутон черной розы. — Розовые дороги не добрее других, но люди считают, что они должны быть добрее, потому что они прекрасны. Красота лжет.»
Она поцеловала цветок, почти небрежно, несмотря на то, что лепестки разрезали ее губы. Кровь бежала по ее губам.
И Роза начала раскрываться.
Лепестки медленно раскрывались, разрезая ее губы и пальцы, пока воздух не наполнился ароматом ее крови. Луна улыбнулась, протягивая мне розу: «Уколи палец о шипы, и ты отправишься в путь. Возьми розу, пролей за нее кровь, и она доставит тебя туда, куда ты захочешь.»
Все еще хмурясь, я протянула руку. Она положила розу мне на ладонь, где она лежала легко, шипы даже не царапали меня.
«Что мне нужно сделать?»
«Просто кровь.»
«Хорошо, — я сжала пальцами цветок и остановилась когда почувствовала, что шиты укололи меня. — Что мне теперь… делать… Луна? Что происходит?»
Мир внезапно стал нечетким, как будто я смотрела сквозь туман. Женщина с розовыми волосами стояла посреди всего этого, прижав к груди окровавленные руки.