«Кто придет за ней?» — он зарычал, собираясь с духом.
«Тибальт, Король кошек! — раздался голос у меня за спиной. Мое требование предшествует вашему.»
«Кассандра Браун, студентка-физик, — прокричал другой голос. — Верните мне тетю!»
«Квентин, воспитанник Тенистых холмов. Ты вернешь мне моего друга и мою леди!» — я слышала стук копыт в такт его словам. Это он схватил Кэти за поводья. О, дуб и Ясень. Маленький герой.
«Коннор О'Делл! Она моя подруга и ты ее не получишь!» — Коннору всегда было ближе клише, любовника, а не бойца, но в его голосе не было страха. Он везет меня домой или вообще не едет.
Они пришли за мной? Все они? Титания заплакала. Я не знала, смеяться ли мне или плакать. Бросать вызов Изначальному всегда не разумно, даже когда на твоей стороне один из них, и ты никогда не можешь быть уверен до конца, на чьей стороне Луидэд. Обычно на своей собственный.
Не думаю, что осталось что-то, что могло бы меня удивить. Тогда женщина, прижимавшая меня к Земле, закричала: «Мэй, Фетч!»
Открыв глаза, я обнаружила, что смотрю в зеркало.
«Мэй?» — пискнула я. Расплывчатое видение охоты начало исчезать, оставляя меня смотреть только своими собственными глазами.
Знакомые губы растянулись в незнакомой улыбке.
«Слишком, слишком твердое тело», - сказала она.
«Что, черт возьми, происходит?»
«Мы повернули компас, — сказала она, глядя мимо меня. — Теперь мы за это заплатим.»
Я вытянула шею, чтобы проследить за ее взглядом. Слепой Майкл спешился. Он подошел к краю круга и остановился. Луидэд была всего в трех футах от него, защищенная только светом.
«Младший, ты проиграл. Иди домой, — мягко сказала она. — Возьми детей, которые у тебя еще есть, и уходи. Мы не пойдем за ними. Я не позволю дочери Амандины преследовать тебя, и когда через сто лет ты снова будешь скакать верхом, никто не вспомнит об этом, кроме нас с тобой.»
«Есть правила, — ответил он. — Я могу попытаться вернуть их обратно.»
«Можешь, если согласишься, что можешь потерять их, и даже больше, если попытаешься, — сказала она. — Ты можешь принять этот факт?»
«Могу.»
«О, Майкл. Ты всегда был дураком, — Луидэд покачала головой. — Начинай свои игры. Любой, кто освободит свою добычу, потерян; остальные свободны.»
Она повернулась, ее платье закружилось вокруг нее волной, и Мэй нависла надо мной.
«Мэй, что..»
«Ты ехала на белом коне. Теперь мы заканчиваем песню.»
У меня не было времени что-либо добавить. Слепой Майкл повернулся ко мне и поднял руку.
Трансформация сжигает. Я едва успела осознать, что изменяюсь, прежде чем это началось, и сила магии Слепого Майкла заставляла мой разум приспосабливаться к моей новой форме. Мэй внезапно стала огромной, пригвоздив меня к земле своей тушей, которая превосходила мою по меньшей мере в три раза.
Мне нужно было бежать, бежать, иначе она убьет меня и будет ковырять в зубах моими костями. Я знала это так же хорошо, как форму своих крыльев и ощущение ветра в перьях. Я била себя по ее рукам, шипела и тыкала в нее клювом. Все, что имело значение, это побег, независимо от того, насколько сильно я пострадаю в процессе.
Коннор бросился вперед, прижимая мои крылья, в то время как Мэй схватила меня за голову. Я продолжала сопротивляться, но оказалась в ловушке. Не могу сбежать.
«И в твоих объятиях он превратит меня в дикого лебедя, — сказала Луидэд. Ее голос прорвался сквозь туман вокруг меня, очищая мой разум от безумия. Я перестала бороться. Коннор отпустил меня, и Мэй обвилась вокруг меня, удерживая. — Но держи меня крепко, Не отпускай, и я буду любить твоего ребенка.»
Мир снова изменился. На этот раз я была худой и гладкой, без крыльев, чтобы ударить моего похитителя. Я наполовину выскользнула из ее хватки, прежде чем она схватила меня за голову, снова прижав. Кто-то закричал, и я услышала, как Кассандра скандирует: «я не боюсь змей, не боюсь — О Боже, наверное, она ядовитая-змея —"
Я вырвалась и повернулась, вонзив клыки в запястье Мэй. Она вздрогнула, но не отпустила.
«Черт побери, Тоби, не кусайся, — сказала она. — Это невежливо.»
«И он превратит меня в твоих руках в змею гадюку! — я отпустила запястье Мэй и повернулась на звук, принюхиваясь. — Но обними меня покрепче — я отец твоего ребенка!»
Все снова изменилось. Я вдруг стала больше Мэй, высокой, огромной и злой. Она вцепилась мне в шею, сцепив руки под подбородком. Я взревела и попытался оторвать ее, не в силах думать ни о чем, кроме свободы. Мне нужно бежать. Если этого не сделать, случится что-то ужасное; что-то, чего я не понимаю, но знаю достаточно, чтобы бояться.