«Брось, Майкл. Это даже не честный бой. Ты старше и сильнее меня. А теперь опусти меня!»
Он сжал меч Сильвестра, выражение его лица выдавало беспокойство. Когда в последний раз его что-то пугало? Всадники шептались в темноте, но никто из них не вышел вперед, чтобы помочь ему. Он сражался со мной в одиночку.
«Ты ниже меня,» — сказал он, стараясь говорить уверенно.
«Не похоже, что ты в это веришь,» — сказала я. Дразнить его было весело, но у меня не было времени на шутки. Я достаточно расслабилась, чтобы в его глазах я выглядела беззащитной, показала ему что моя бдительность ослабла, а затем сделала выпад.
Трудно бороться с тем, чего не видишь, а Слепой Майкл не мог видеть меня. У него была сотня заимствованных ракурсов, но ему не хватало самого важного из них — своего собственного. Он дико замахнулся, когда я приблизился, и я даже не попытался блокировать удар. Меч ударил меня по предплечью, оставив длинный неглубокий порез между плечом и локтем. Это был скользящий удар — он болел, но не сильно, он не покалечил меня. Хорошо. Моя собственная атака зависела от того, сможет ли он победить, хотя бы на мгновение. Он думал, что одержал победу; Я видела это по тому, как он опустил клинок, не потрудившись парировать удар.
Мое плечо ударило его в грудь, сбивая с ног. Этого он не ожидал. Идиот. У меня не было ничего, кроме ножа, в то время как он был в доспехах и с мечом — в чем, собственно, польза от прямого нападения на него? Разоружить его было гораздо лучше.
Он сильно ударился о землю, меч Сильвестра выскользнул из его руки. Я приземлилась ему на грудь, упираясь коленями в предплечья и прижимая лезвие ножа к его горлу.
«Что нужно, чтобы убить бога?» — хладнокровно спросила я.
«Ты не можешь причинить мне боль,» — сказал он.
«Жаль, что ты в это не веришь, — я надавила, сильнее прижимая лезвие к его коже. Моя кровь заливала все вокруг, не давая возможности сказать, действительно ли я причиняю ему боль. — Как давно ты сам не дрался, Майкл? Как давно ты начал прятаться за спинами детей?»
«Я…»
«Как долго?» — закричала я. Он перестал вырываться, глаза закрылись, и я подняла глаза, чтобы увидеть, как Всадники смотрят на меня в едином ужасе. Они, наконец, поверили, что я это сделаю. Что убью их господина. …
И не смогла. Что бы я ни сделала, это не причинит ему вреда. Он должен страдать вечно. Я вздрогнула и опустила голову, пытаясь успокоиться настолько, чтобы перерезать ему горло.
Потом рука Акации легла мне на плечо, и рядом со мной в пыль упал нож.
«Убей его или отпусти, дочь Амандины, но не пытай его, — сказала она. — Сделай свой выбор. У тебя мало времени.»
Я подняла голову: «Акация…»
Она посмотрела на меня сверху вниз, короткие завитки волос обрамляли ее лицо. Очевидно я отвлекла Слепого Майкла, и это, должно быть, разорвало его хватку, позволив ей вырваться. «Нет. Ты слишком часто позволяешь другим решать за тебя. Убей его или оставь в живых, но сделай это сейчас. Больше никаких игр.»
«Не знаю, что делать. "
«Ты всегда знаешь. Просто не слушаешь себя,» — она покачала головой, повернулась и пошла прочь. Всадники расступились, пропуская ее, все еще молча, все еще смотря на меня.
Выбор. О, кровь Оберона, выбор.
Зажав свечу в зубах, я прижала нож к горлу Слепого Майкла. Пламя лизнуло мою щеку, наполняя воздух горячим запахом горелой крови, когда я протянула руку и взял нож Акации. Я чуть не выронила его, когда металл ударил меня по руке. Железо — он был сделан из железа. Неужели я действительно думала, что смогу убить одного из Перворожденных одним серебром? Это просто не вариант. Не реально.
Мой отец был человеком; я могу выдержать прикосновение железа, хотя и с трудом. Я заставила свою руку сомкнуться вокруг рукояти, глядя на Слепого Майкла сквозь тонкую дымку крови, затуманившую мои глаза. Я искала в себе ненависть, но не смогла найти. Нашла жалость и гнев, но не ненависть. Он сошел с ума. Он причинял людям боль, потому что не знал ничего лучшего; он давно не знал ничего лучшего. Освобождает ли это его от ответственности, за то что он сделал? Нет. Правильно ли я поступлю, если буду пытать его?
Нет. Не правильно.
«Извини, — сказала я. — Не могу простить тебя.»
Подняла руку, соединив два ножа вместе, и вонзила их ему в горло.
Железо рассекает плоть фейри, словно это сухие листья и воздух. Вот для чего существует железо: оно убивает нас. Серебро может сделать это так же хорошо, если его использовать правильно. У Акации был железный нож, у Дэйра — серебряный, и я держала их вместе, нанося удары.