— Думаю да.
— Тебе лучше знать, или мы закончим, прежде чем начнем. Уходи сейчас же. Не возвращайся домой. Как только ты выйдешь на дорогу, не останавливайся, не оглядывайся назад. Ты ела сегодня?»
— Немного. Съела около половины яйца, картофель фри, два укуса пирога с ежевикой, три чашки кофе и чай у Лили.
«Можешь обойти это стороной. Тащи свою задницу сюда.»
Линия оборвалась. Я повесила трубку и повернулась к машине, массируя пульсирующий висок ладонью руки. Я не оглядывалась назад, что становилось все труднее, когда я села в машину и выехала с парковки. В конце концов я решила, что» не оглядываться назад " — это буквальная команда, и я буду в порядке, пока я на самом деле не поверну голову, чтобы увидеть, что позади меня. Это был обман, но это было лучшее, чем то что у меня было.
Поездка до Луидэд заняла более полутора часов, благодаря знаменитому трафику в Сан-Франциско. Она живет рядом с доками; туда нелегко добраться, даже когда не сезон на туристов. Улицы заполнены идиотами, которые хотят увидеть Пирс 39 «Еще раз», и Вам повезет, если вы сможете добраться до воды, не застряв в пробке. Моя головная боль переросла в мигрень, когда я добралась до ее района.
Яркие туристические маршруты сменились полуразрушенными зданиями, которые выглядели так, как будто ждали только повода рухнуть. Они прижимались друг к другу, создавая коридор из близко расположенных нависающих стен. Воздух вонял затхлой водой и гниющей рыбой. Я привыкла к этому — чем чаще посещаешь это место тем легче его переносить, но все равно я постоянно задумывалась, как она может жить с этим каждый день. Полагаю, ответ прост. Луитдэд была рождена на болоте и в тех, местах где земля и море встречаются, приятелями, и разрушают друг друга. Она там жила.
Спайк ютился у меня на коленях, наблюдая за пейзажем и изредка издавая небольшое, испуганное нытье. Судя по его реакции, он знал, кого мы навещаем, и не одобрял. Ему не нравилась Луидэд. Никогда не нравилась.
«Все в порядке, Спайк», - сказала я. «Она вряд ли оторвет тебе голову и покажет ее."Это удовольствие было зарезервировано для меня.
Я замедлила ход, когда строение Луидэд появилось слева. Это была куча крошащейся кирпичной кладки и краски, которая выглядела так, будто разрушиться в любой день. Думаю, она единственная арендатор — по крайней мере, надеюсь, что одна. Никто не должен жить таким образом, если это не их выбор. Я заехала на первое свободное место. Скуля, Спайк последовал за мной из машины. Я не могла успокоить его. Черт, я даже не могла успокоить себя.
Дверь Луидэд была установлена глубоко в тени, защищенная шаткой пожарной лестницей. Рама была затемнена и деформирована годами пренебрежения к уходу. Не было никаких коридоров, они ей не были нужны. Подняв одну руку, я постучала.
— Открыто!
Отлично, портал самообслуживания в ад. Как раз то, чего я всегда хотела.
Дверь бесшумно открылась, когда я повернула ручку; Луидэд любит специальные эффекты, а не клише. Я вошла внутрь и задохнулась, стараясь не вдыхать смешанные запахи водорослей, плесени и гниющей рыбы. Темный коридор был заполнен хламом и полупроницаемыми препятствиями; на другом конце, очень далеко, вспыхнул свет. Спайк прижался к моим лодыжкам, прежде чем забраться на бок, чтобы сесть мне на плечо. Дав ему то, что я надеялась, выглядело как обнадеживающие похлопыванием, я начала пробираться сквозь мусор на полу. Вещи двигались в темноте у стен, качались и шипели, и я внезапно обрадовалась, что ночное зрение не такое хорошее, как у моей матери. Спайк прошипел. Я погладила его по голове одной рукой продолжая идти.
Луидэд была на кухне, рылась в картонной коробке с водой. Газовые лампы наполняли комнату смещающимся, тревожным свечением. Она подняла глаза, когда я вошла, спрашивая: «Ты оглядывалась?»
Иногда я думаю, что Луидэд никогда не заканчивает разговор; она просто приостанавливает их, пока ты снова не вернешься в доступный диапазон. — Нет, — ответила я. «И если ты думаешь, что это было легко в час пик, ты сумасшедшая.»
«Я никогда не говорила, что будет легко.»
«Я знаю.» мне хотелось добавить «но я не понимаю», и решил не делать этого. Мне нужно было чтобы она помогла. Разозлить ее было бы плохой идеей.
Она положила руки на бедра и посмотрела на меня. Я ждала. Никогда не торопите тех, кто лично был свидетелем дрейфа континентов.
Луидэд не использует чары, чтобы выглядеть по человечески; она оборотень, и она такой же человек, каким она хочет быть. Веснушки и шелушащийся загар воевали за доминирование над ее чертами, а кусок электрической ленты едва держал ее жирные черные кудри в грубом хвостике. На ней были запятнанный комбинезон и тяжелые док-ботинки, руки и грудь были обнажены. Она могла бы быть в подростковом возрасте или в около двадцати годов. В ней не было ничего фальшивого, и это было чертовски страшно. Она Изначальная и невероятно сильна, но она может так хорошо прятаться, что я никогда не увижу ее приближения. Есть много вещей, с которыми я лучше столкнусь, чем с Луидэд в плохой день. Например Годзиллой.