Диалог локальных культур осуществляется как адаптация одной культуры к другой посредством интерпретации смыслов, понимания стереотипов и традиций иной культуры. Для человека, познающего иную культуру, она предстает, прежде всего, и главным образом, как иной язык. При этом для диалога культур более важной является область их несовпадения, требующая адаптации, приспособления, перевода. Полное совпадение культур исключило бы возможность диалога. Диалог культур, таким образом, является пониманием, осознанием своей культуры через другую, а иной культуры через свою путем культурной интерпретации и адаптации культур друг к другу в условиях смыслового несовпадения и, нередко, конфликта.
Таким образом, если семиотически интерпретировать диалог культур, то он реализуется, по удачному обозначению Лотмана, внутри «семиосферы как особого семиотического пространства, включающего в себя не только сумму отдельных языков, но и социокультурное поле их функционирования. Любой отдельный язык оказывается погруженным в некоторое семиотическое пространство, и только в силу взаимодействия с этим пространством он способен функционировать... Семиосфера - и результат, и условие развития культуры». Поэтому диалог культур - это смысловая адаптация их друг к другу.
Современное состояние культуры фиксирует стадию ее перехода от локального уровня к интеграционному. Глубина происходящих в культуре изменений побуждает рассматривать данный процесс как кризис культуры, означающий сегодня ситуацию резкого изменения коммуникационного пространства, все более разрывающего границы между культурами и, вместе с тем, создающего предпосылки (новые культурообразующие компоненты), которые могут обеспечить связь культуры в единую систему.
В условиях развития информационного общества возрастает объективная возможность интеграции культуры. Вместе с тем, новое формирующееся информационное пространство навязывает нам диалог, основанный не на различии культур, а на схожести, что существенно меняет характер диалога. Если раньше в его основе лежал смысл культуры, а расшифровка этого смысла выступала для другой культуры средством адаптации, то сегодня система коммуникации диктует собственные правила диалога между культурами. Мир начинает говорить на языке господствующих в нем стран. В результате расширяется поле «псевдокультурного» общения, диалог в котором осуществляется в пределах наиболее доступных, совпадающих или почти совпадающих смысловых структур, являющихся наименее содержательной частью культуры. В данном коммуникационном поле господствуют общие стереотипы, оценки, нормы поведения, наиболее общедоступные и простые компоненты культуры. Это удобно, в определенном смысле, но вместе с тем лишает диалог важнейшего смысла и содержания. Он перестает играть роль фактора, способствующего взаимообогащению культур и обеспечению процессов их самоидентификации (своя культура познается через иную). Мы можем понять любого человека в любой точке Земли, но лишь на уровне совпадения или даже тождественности смыслов. Это общение без насыщения смыслами, по существу, общение со своим зеркальным отображением по заданным стереотипам коммуникации.
В новых условиях происходит разрушение старых систем ценностей и традиций, господствовавших несколько столетий, а возникновение новых происходит такими быстрыми темпами, что человек не успевает, как это было ранее, адаптироваться к изменениям, соотнести новые ценности и предыдущие. В результате ценности начинают просто потребляться. На семантическом уровне данный процесс проявляется, например, как быстрое «наполнение» языка новыми словами и оборотами, понятными молодым людям, но уже не доступными людям даже среднего поколения.
Второй смысл, которое я вкладываю в понятие «кризис» культуры, фиксирует резкое увеличение скорости разрушения старых ценностей, сжатие временных рамок этого процесса, что не позволяет новым стволам и знакам адаптироваться к традиционной знаковой системе ценностей.
Действительно, с одной стороны, происходит резкое увеличение образований, претендующих на статус культурных, а с другой - их адаптация к старым ценностным системам происходит как бы в более сжатых временных рамках. Порой это уже можно наблюдать в период жизни одного человека или даже еще быстрее. В результате происходит разрушение старых систем ценностей и традиций, разрушение целостной знаковой системы культуры, которая господствовала на протяжении столетий. Символы и образы старой культуры исчезают или меняют свой смысл и значение. Новые ценности настолько расходятся с традиционными, что их культурообразующий смысл остается не всегда ясным и открытым для человека. Число людей, воспринимающих культурные новообразования, возрастает, но это восприятие лишается той утонченности и глубины, той степени подготовки, которой оно требовало ранее.