— О! Я согласна! Приступим сразу по возвращении! — восторженно отозвалась она. — Так, выходим из гиперпространства!
Снова появились черная бездна космоса и россыпь белых звезд. Слева сияли две желтые звезды, медленно вращаясь вокруг центра масс, порождая сложный гравитационный танец. Альфа довольно близко, представляя собой большой круглый шар размером с тарелку, а Бета — достаточно далеко, отсвечивающая желтыми лучами и похожая на мяч для гольфа (2). Расстояние между ними оценивалось в примерно десять астрономических единиц, достаточно для существования планет, которых в системе насчитывалось целых две.
Однако цель прилета гордо раскинулась впереди. Прямо перед ними, распушив хвост на многие тысячи километров и сияя чистейшим белым светом, к Альфе летела великолепная небесная странница. Комета была похожа на чистую душу, стремящуюся обрести живое тело.
— О, Великая Сила… — услышал Траун в динамике восхищенный голос возлюбленной, — Никогда не видела такое чудо столь близко…
— Великолепное зрелище! Переведите линзы в инфракрасный спектр и понизьте контраст, — искренне улыбнувшись, сказал Траун, любуясь природным произведением искусства.
Последовала небольшая пауза. Глаза привыкали к новому видению. Теперь комета представляла собой раскаленный огненный шар, испуская яркие инфракрасные лучи.
— Невероятно! Ядро внутри нее! Оно… пульсирует… Как живое! — даже сквозь динамики слышалось ее учащенное дыхание.
— Всегда было интересно, что же там внутри, — отозвался на ее эмоции Траун.
Раздался смешок, и корабль резко увеличил скорость, двигаясь прямо к комете. Тонкая манипуляция сработала. Наблюдая за Мэрис, чисс заметил, что она активировала дефлекторные щиты, которые защитят их от кометной пыли. СИД вошел в кому небесной странницы со стороны хвоста, и тут же его обволокла плотная завеса из белого газа. Видимость снизилась до нуля.
— Активируйте сканеры и переведите визор в ультрафиолетовый спектр, — посоветовал он.
Отстучав необходимые команды, Мэрис осторожно вела СИД сквозь туман. На дисплее стала вырисовываться неровная трехмерная модель поверхности кометы, выявляя ее пористую структуру.
— Траун, посмотрите, — восторженно воскликнула Мэрис, со всей силы вцепившись в штурвал, — у нее два ядра…
Действительно, результаты сканирования показали картинку с двумя бесформенными ядрами, соединенными друг с другом небольшой перемычкой (3). Это было более, чем уникально. Сердце небесной странницы оказалось похоже на гантелю, шаровидные края которой очень близко примыкали друг к другу.
— Во истину чудеса Вселенной безграничны! — теперь подошла его очередь выражать свой восторг.
Они подлетели совсем близко к поверхности, и Траун взглянул в иллюминатор. Сквозь ультрафиолетовую линзу был виден причудливый рельеф. Из пор разных размеров вырывались тонкие струйки гейзеров, состоящие из газа, пыли и частичек льда. Между ними находились скалы, имеющие гладкие стены и закругленные верхушки, создавая причудливые пиковидные формы, являющиеся продуктом газопылевого выветривания. Находящийся в вакууме безмолвный мир кометы находился в постоянном движении. Она, казалось, дышала через поры, обдавая пылью сотни километров космоса и с каждой секундой теряя свою массу. Настоящая неживая жизнь!
— Траун, вы умеете устраивать романтические свидания! — раздался вдруг голос любимой.
— О, капитан Парк собрался натравить на это небесное тело весь наш флот, — отшутился чисс, внимательно изучая открывшуюся перед ними картину, представшую в ультрафиолетовом спектре в серо-голубых тонах.
— Не позволяйте ему! — с притворным испугом отозвалась Мэрис.
— У этой кометы иная судьба… — задумчиво произнес он, вспоминая траекторию полета. — Думаю, наше время здесь истекло. Пора вернуться в космос.
— Есть, сэр!.. — немного с грустью отозвалась Мэрис, разворачивая СИД-защитник обратно.
Выйдя из комы кометы и совершив еще один микропрыжок на пару астрономических единиц назад, Мэрис развернула СИД, согласно последовавшему указанию. Теперь они смотрели на небесное тело и солнце сбоку. Снова вернувшись в инфракрасный спектр, пара стала наблюдать, как комета медленно приближалась к желтой Альфе.
— Она столкнется с солнцем?.. — с грустью произнесла Мэрис.
— Да, это произойдет из-за притяжения второй звезды, — ответил Траун, с исследовательским интересом подавшись вперед и по привычке прислонив сложенные руки к шлему, той части, где находились губы.
Момент истины настал. Когда комета, Альфа и Бета выстроилась в ровную линию, первая резко изменила направление и двинулась в горящую геенну. Вот она коснулась солнечной короны. Сдвоенное ядро разделилось на два ярких осколка, которые вспыхнули в предсмертной агонии ярким белым светом, как крупные метеоры на ночном небе. Не успев достигнуть фотосферы, они сгорели через несколько секунд после прикосновения к жаркому пламени звезды, как двое влюбленных, окунувшихся в бездну страсти (4).
Мэрис молчала. Траун знал, что сейчас она не может поверить в случившееся. Люди слишком эмоциональны для таких наблюдений, воспринимая все слишком близко к сердцу. Удивительно, но за эти годы он все же начал понимать и принимать всё, что она чувствует, даже сейчас слыша ее мысли. Вот они прикоснулись к прекрасному, исследовав уникальное природное явление и обнаружив новые интересные вещи, и через полчаса оно было безжалостно уничтожено волею Вселенной. Всё же неживые объекты, существуют подобно живым. Даже звезды и те рождаются, сияют, даря тепло планетам вокруг, а потом умирают, оставляя после себя лишь внешние оболочки туманностей, либо сжатые до мельчайших размеров объекты или черные дыры, поглощающие в себя все сущее.
— Не принимайте близко к сердцу, — ласково произнес он, — Мир часто бывает жесток.
— Я просто… — в динамиках раздался ее приглушенный шепот.
— Я всё прекрасно понимаю, любовь моя, — нежно ответил Траун, — Меняемся местами?
— Я справлюсь… — ответила она, уже рассчитывая координаты микропрыжка к «Предостерегающему».
***
После прогулочного полета Траун решил во что бы то ни стало разобраться с печальными эмоциями Мэрис, направив их в спокойное русло. Он всегда получал удовольствие, успокаивая ее. Ему понадобились лишь моток веревки, карамбиак и безграничное доверие любимой женщины.
…Силуэты двух фигур окутывал мистический полумрак. Блики воды играли на стенах, наполняя помещение романтическими красками. В огромной ванне из черного мрамора, наполненной горячей водой, слили свои сознания и тела воедино человек и чисс. Тонкая шея девушки полностью была обвязана веревкой, плотными кольцами стянувшей нежную кожу. Руки, согнутые в локтях, оказались надежно зафиксированы за спиной. Ласковые путы обвили также глаза и рот, побуждая хрупкую подчиняемую полностью доверить свою жизнь прекрасному синекожему доминанту. Сжимая смертоносное когтеобразное лезвие в руках, Траун сидел на коленях, а сверху, полностью приняв его гипсобелиум в податливое человеческое лоно, восседала Мэрис, примкнув к мощной груди чисса спиной. Вода доходила ей до подбородка, лаская кожу и принося расслабление.
Сквозь клубы горячего пара гротескно сияли алые глаза чисса. Он наслаждался ее присутствием, прижимая к себе человеческое тело и чувствуя, как мягкие стенки нежного лона обволокли его чувствительные чешуи, слегка пульсируя и приятно дрожа. Такая медитация, которую они осуществляли, была нова для обоих. Никогда еще пара не объединяла сразу три искусства: связывание, близость и рисунки на коже острым лезвием. Предложив своей женщине это необычное сочетание, Траун полагал, что она скорее всего откажется, но Мэрис не только согласилась, но и предложила реализовать необычную практику в теплой воде.
Позволяя себе лишь слегка вибрировать чешуями внутри человеческой девушки, Траун любовно провел рукой по мокрой веревке, стягивающей ее шею. Чисс позволил себе слегка придушить Мэрис, несильно затянув путы. Новый необычный эксперимент. Он был рад, что она без опаски пошла на него. Обхватив ладонью острый девичий подбородок, чисс бережно наклонил ее голову, положив затылком себе на плечо. Синие губы прислонились к уху и стали ласково шептать красивые чисские стихи, в то время как остриё клинка примкнуло к беззащитной коже шеи между веревками и стало мягко двигаться параллельно им. Тут же последовал мощный выброс эмоций, проявившийся в блаженном вздохе и легком стоне, прорвавшимися сквозь бондажный кляп, а также резком сжатии стенок горячего лона. Она не испугалась. Она уже давно не боялась ни пут, ни клинка, ни его близости, воспринимая всё это, как средства достижения удовольствия. Не в силах пошевелиться, Мэрис наслаждалась процессом, отдавая себя в руки Трауна. Ей безумно нравилась та грань между лаской и садизмом, по которой он так любил ходить, бережно увлекая ее за собой. Скользя лезвием по шее, чисс испытывал невероятную эйфорию, которую не смогла бы ему дать ни одна чисская женщина. Более того, ни один чисс никогда не согласился бы на такое слияние искусств.