Я собрала подгнившие лимоны в передник и отнесла их в мусор.
— Я уже хотел посылать за тобой поисковую партию.
Я обернулась. Моим предполагаемым спасителем был Том.
— Ах, — произнесла я будничным тоном, — привет!
— Я подумал, что ты здесь превратилась в одну из ледяных скульптур нашего шефа Зигфрида.
— Да нет, просто хотела немного размяться и скрыться от Жан-Поля.
Бак для отбросов был набит до отказа, поэтому я пошла в кладовую, чтобы взять новый мешок для мусора и удержаться от вопроса, почему он сторонится меня в последнее время. Или это просто игра моего воображения?
Том пошел следом.
— Этот парень просто любит тебя, — сказал он.
— Да уж, так и есть, — согласилась я.
Теперь он проследовал за мной к мусорному баку.
— Дай я помогу тебе.
— Да ничего, я сама. — Я сразу заняла оборонительную позицию. Не выношу, когда кто-то посягает на мою территорию и сомневается в моих поварских талантах, даже если речь идет всего лишь о выносе мусора. — Я слышала, ты теперь работаешь в «Этуаль», — заметила я, вытаскивая набитый мешок из бачка.
— Да. Это так здорово! Я многому могу научиться.
— Просто фантастика.
Пока я завязывала полный мешок, он запихнул в мусорный бак новый. Раз уж мусорный бачок создает такую романтическую атмосферу, почему бы в нее не погрузиться?
— Помнишь, мы договаривались сходить в магазин, который обслуживает рестораны?
— А ты все еще хочешь туда сходить?
— Я знаю, что ты теперь очень занят.
— Я свободен по выходным. И прихожу не раньше трех часов дня.
— Здорово.
— Отлично.
— Пойду вынесу, — кивнула я в сторону мешка с мусором.
Я старалась выглядеть как можно грациознее, поскольку знала, что он наблюдал, как я тащу мешок, такой тяжелый, что я с трудом могла поднять его и донести до грузового лифта.
На кухне Тара точила свой длинный разделочный нож и пристально смотрела на меня. Том вытирал плиту. «Если она видела нас возле помойки — это плохо». Я тоже взяла свой разделочный нож и принялась его точить.
Единственный материал, который я люблю больше нержавейки, — это хром. Оба они приводят меня в восторг — такие гладкие, блестящие. Пленяют мой взгляд. Обещают мне, что я увижу нечто в своем отражении. Что-то есть в них успокаивающее и надежное.
Итак, пока остальные женщины возбужденно бегают по магазинам на Пятой авеню, исследуют содержимое бутиков Гарри Винстона и Тиффани, я дрожу от восторга, обходя полки в «Бове-ри» — лучшем из магазинов, снабжающем рестораны оборудованием.
Мне нравятся поблескивающие сотейники, которые еще не испорчены подтеками жира, стопки формочек для выпечки пирожных, сверкающие сахарницы с хромированными крышечками.
Том уже ждал меня у входа.
— Взгляни на этот половник для блинчиков с мерными делениями, — сказал он. — Можно делать блинчики от крохотных до огромных, всего доллар за самый большой.
— Очень мило. А резак для пирогов! — У него было четыре лезвия, закрепленные на большом круге в виде звезды. Просто надавить на пирог и, вуаля! Восемь одинаковых кусочков готовы.
— Круто. А как насчет вот этого? — Он направился к большой стеклянной емкости на колесиках для попкорна, похожей на тележку уличного разносчика начала века. — У них продаются даже красно-белые картонные коробочки.
— А как насчет машинки для изготовления сливочной помадки? Или гриля для хот-догов? Ой, взгляни-ка на эти вывески! — показала я на таблички с классическими надписями: «БЕЗ РУБАШКИ, БЕЗ БОТИНОК НЕ ОБСЛУЖИВАЕМ!»
— А как тебе нравится это? — кивнул он на дощечку: «ЭТО ПРИЛИЧНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ. ВЕДИТЕ СЕБЯ СООТВЕТСТВЕННО».
— Класс!
— Если бы ты открыла собственный ресторан, какой бы он был? — спросил он.
— Кафе-кондитерская, — ответила я, — на центральной улице.
— А где на центральной улице?
— Не важно.
— В городе? Пригороде? Маленьком городке?