Значит, тут все отлично, отметила про себя Дороти. Она перевела взгляд на толпу. Людей собралось море, они стояли в пять или шесть рядов, так что ограждения едва выдерживали натиск. Гомон толпы заглушал все, кроме большого барабана, чей бой отдавался у Дороти в животе, будто там билось второе сердце.
— Знаешь, мне нужно что-нибудь съесть, — сказала она Мейзи. — Что-то голова кружится.
— О да, это не годится, — подхватила Мейзи. — Нужно перекусить.
— Да, сейчас, только подождем оркестр, — кивнула Дороти.
— Ты уверена?
— Конечно, уверена. Не могу же я пропустить оркестр.
— Чувствую себя последним дураком, — сказал Эрвин.
Долан ухмыльнулся.
— Никто нас не видит, — изрек он. — Эй, Эрвин, давай-ка веселее! Неужели тебе не хотелось участвовать в параде?
— Вообще-то нет, — признался Эрвин.
Они явились туда все — Диккерсон, Нордхофф, даже Конни — и дружно валяли дурака, вышагивая рядом с оркестром.
Эрвин не видел в этом ничего смешного. Во всяком случае, сегодня, когда в мире творилось что-то неладное. Разве сам Нордхофф не говорил, что нужно постараться защитить то, что вложено в Эвервилль? И вот пожалуйста — они забавляются, как дети.
— С меня хватит! — мрачно заявил он. — Нужно пойти и поймать того ублюдка в моем доме.
— Поймаем, — заверил Долан. — Нордхофф сказал, у не го есть какой-то план.
— Кто там поминает мое имя всуе? — крикнул Нордхофф, оглядываясь через плечо.
— Эрвин считает, что мы теряем время.
— В самом деле? — проговорил Нордхофф, развернулся и подошел. — Возможно, участие в параде кажется вам глупой игрой, но это наш маленький ритуал, вроде вашего пиджака.
— Пиджака? — переспросил Эрвин. — Мне казалось, я его выбросил.
— Но вы нашли в карманах много напоминаний, не так ли? — спросил Нордхофф. — Частицу прошлого.
— Да, нашел.
— Вот так же и мы, — ответил Нордхофф и, запустив руку в карман обшарпанного смокинга, извлек оттуда горсть мелких вещиц. — То ли воспоминания, то ли некая высшая сила дает нам утешение. И я благодарен за это.
— Что вы хотите этим сказать? — не понял Эрвин.
— Что мы сохраняем себя, если сохраняем связь с Эвервиллем Не важно, что нам помогает — старая рубашка или прогулка с оркестром Функция у них одна: помочь нам вспомнить то, что мы любили.
— Что мы любим, — поправил Долан.
— Ты прав, Ричард. Любим. Теперь понимаете, что я хо тел сказать, Эрвин?
— По-моему, есть способы и получше, — угрюмо буркнул Эрвин.
— Разве от этой музыки ваше сердце не бьется сильнее? — спросил Нордхофф. Он увлеченно маршировал, высоко поднимая колени. — Вслушайтесь в эти трубы.
— Хрипят, как не знаю что, — отозвался Эрвин.
— Господи, Тузейкер! — воскликнул Нордхофф. — Где же ваше ощущение праздника? Его нужно сохранять.
— В таком случае, да поможет нам бог, — сказал Эрвин, а Нордхофф повернулся к нему спиной и зашагал к трубачам.
— Догони его, — велел Эрвину Долан. — Быстро. Извинись.
— Да пошел ты к черту, — отмахнулся Эрвин и направился прочь, в толпу на тротуаре.
— Нордхофф — человек злопамятный, — сказал Долан.
— Без разницы, — бросил Эрвин. — Не собираюсь уни жаться.
Вдруг он замолчал, увидев кого-то в толпе.
— Что такое? — поинтересовался Долан.
— Вон. — Эрвин показал на растрепанную женщину, пробиравшуюся сквозь толпу.
— Вы знакомы?
— Ода.
До перекрестка оставалось ярдов сто, когда Тесла наконец заметила, куда идет. И остановилась. Через пару секунд ее догнал Гарри.
— Что случилось? — крикнул он.
— Нужно обойти! — тоже крикнула она в ответ, стараясь перекричать толпу.
— Ты знаешь как?
Тесла покачала головой. Наверное, вместе с Раулем она сообразила бы, как попасть к дому Фебы в обход, но теперь приходилось решать проблемы самостоятельно.
— Значит, будем продираться, — заключил Гарри.
Тесла кивнула и втиснулась в плотную толпу зрителей. Если бы только научиться управлять энергией массы, думала про себя она. Не растрачивать ее, а обратить на пользу.