– Я уже понял.
– И привыкла жить одна.
– Я тоже. Только у меня еще пес. Он громко лает и рано встает.
– Я тоже рано встаю.
– Значит, хотя бы тут проблем не будет.
– А где будут?
– Откуда я знаю? Где-нибудь обязательно будут. Но все ведь решаемо. Если есть желание.
– А ты хочешь?
Только когда вопрос сорвался с губ, она поняла, насколько двусмысленно он прозвучал. И вдруг заметила, как близко оказался мужчина. Его дыхание щекотало кожу на лице. А глаза оказались на уровне глаз. Совсем рядом. Снова.
– Безумно. И уже очень давно.
А целоваться он умел. И делал это уверенно, неторопливо, будто хотел попробовать ее на вкус, и смаковал каждое мгновение. Каждую секунду. И она тоже упивалась этой уверенностью. Вкусом. Запахом хвои, смешанным с чем-то мускусным и чисто мужским. Запустила пальцы в короткие волосы и закрыла глаза, отдаваясь ощущениям. Тому, как широкие ладони скользят по плечам и рукам. Спине. Сжимают, притягивают ближе, и стол уже мешает, а сзади вдруг раздается громкий лай.
Вздрогнули они оба. И отпрянули друг от друга, а потом засмеялись, как школьники, застигнутые врасплох. Михаил погрозил пальцем Дьяволу, оказавшемуся совсем рядом, прижался лбом к ее.
– Хочешь на шашлыки съездить? Я знаю одно место. Озеро рядом. Можно будет искупаться. При желании даже остаться на ночь с палаткой.
Можно было бы счесть предложение намеком, но Инна усилием воли отмела привычные подозрения и решила довериться судьбе. Хватит все же шарахаться от приличных мужиков.
– Когда?
– Завтра у меня выходной, потом дежурство, а там опять выходные будут. Я позвоню?
– Только не забудь.
– Не забуду.
Прозвучало уверенно. И серьезно. И вообще… Кажется, она немного свихнулась. И потерялась. И улыбнулась.
Потом они снова пили чай и болтали о всяких мелочах, касались друг друга. Ненавязчиво, будто невзначай, но от каждого прикосновения по коже бежали мурашки. Торопиться не хотелось, наоборот, сохранить вот эти ощущения трепета и какого-то восторга просто от того, что рядом находится интересный и уже совсем не чужой человек.
А потом гости ушли, а Инна вернулась в гостиную и упала на диван. Лежала, глядя в потолок и глупо улыбалась.
Ей было хорошо. Просто и безусловно хорошо, как бывает в детстве, когда наступают каникулы и до школы еще целое долгое лето. И можно творить что угодно, ведь мамы нет дома, и никто не удержит и ничего не узнает.
Свобода прекрасна. Особенно когда есть, с кем ее разделить. А счастливая женщина подобна кошке. Она гуляет сама по себе и не нуждается в том, чтобы рядом кто-то находился. Но если он все-таки есть, счастья становится только больше.
Неизвестно, что будет дальше, но здесь и сейчас Инна была счастлива.
Глава 25.
«Утром познав истину, вечером можно умереть».
Конфуций
На кладбище дул ветер, от земли веяло влагой – последние дни на смену жаре пришли дожди и холод. Пропитавшаяся водой земля грязной кучей высилась рядом с разрытой могилой. Инна обняла себя за плечи, глядя в прямоугольную яму. Поверх замерзших пальцев легли теплые ладони Михаила.
– Ты в порядке?
Он встал сзади, закрывая от порывов ветра.
– Да, все нормально.
Она позволила себе прислониться к широкой мужской груди и на пару секунд отгородиться от реальности. Нашла взглядом Наташу, стоящую ближе к могиле рядом с мужем. Валя обнимал ее одной рукой за талию, подставив плечо для головы жены. Подруга выглядела уставшей и бледной.
Рабочие ритуальных услуг опустили гроб в яму и начали сноровисто закапывать, ворочая лопатами отяжелевшую землю. Мокрые комья падали на крышку гроба с глухим звуком, разбавляя царящую здесь тишину.
Мама Наты умерла внезапно. Во сне. Так и не дождавшись новой мебели и поездки в санаторий. Народу на кладбище собралось немного. Соседи и коллеги по работе сюда не поехали, только несколько подруг и пара родственниц. И они с Михаилом. Поминки не планировались. В остальном процедура проходила до боли знакомо и привычно.
Когда на месте ямы возник приличный холмик с крестом, а Наталья отпустила ритуальщиков, народ медленно потянулся прощаться. Инна подошла последней. Молча обняла подругу, понимая почти все, что той хочется сказать и что крутиться у нее в голове.