– У меня есть бутылка ликера. В любое время. Ты же знаешь? – она отстранилась и заглянула в лицо Наташи. Та вяло усмехнулась и кивнула.
– Спасибо. Я заеду на неделе, ладно? Сейчас надо разобраться с документами, а потом вещи разбирать…
Голос у нее дрогнул. Вещи в шкафах, из-за которых возникало столько разногласий и споров, копились долгие годы, а теперь их оставалось только рассортировать и выбросить.
– Если понадобится помощь…
– Да. Я знаю. Спасибо.
Теперь уже Наталья обняла ее. Крепко-крепко. Инна отстранилась, кивнула молчаливому Валентину, тот обменялся рукопожатием с Михаилом, и они пошли между могил к аллее.
– Ты сейчас домой? – спросил мужчина, поддерживая ее под руку.
– Сначала нужно зайти к маме. Здесь недалеко. Пойдем, я тебе покажу.
– Хорошо.
Несмотря на испортившуюся погоду, идти рядом оказалось комфортно. Уютно. Словно они знали друг друга вечность, и теперь даже молчание могло заменить сотни слов.
Знакомая могила встретила улыбкой и хризантемами на граните. Свежими. Кто-то приходил совсем недавно. Мама никогда не страдала от отсутствия внимания ни при жизни, ни после смерти. И это хорошо. Пусть ее помнят. В конце концов, память – это все, что остается живым.
– Привет, мам, – Инна привычно коснулась памятника и погладила холодный камень.
– Ты на нее похожа, – отметил мужчина, разглядывая портрет. – У вас улыбка одинаковая.
– Да, – голос дрогнул, – мне говорили.
И как же раньше ее раздражали эти сравнения. Намеки на их похожесть, на повторение судьбы, на ошибочный выбор в браке. А теперь вот сравнение пришлось кстати. Внутри потеплело, а глаза защипало. Но она привычно сморгнула слезы.
– Можешь ненадолго оставить меня тут? Хочу поговорить с ней. Я так привыкла.
– Конечно, я вернусь на основную аллею.
Мужчина ушел, а она опустилась на лавку.
– Видела? Тебе бы он понравился.
Мама любила надежных мужчин. По крайней мере после того, как выскочила замуж за ее отца, а потом развелась с ним через пять лет с ребенком на руках. Тот, кто производил впечатление приличного человека, оказался алкоголиком. Тогда его еще так не называли. Подумаешь, выпивает по праздникам, подумаешь, не только по праздникам, подумаешь, уже каждую неделю, подумаешь, с работы выгнали… Когда ей надоело терпеть, мама ушла. Больше таких ошибок в выборе она не совершала, предпочитая ни с кем надолго не сближаться.
Отца Инна помнила смутно. Как некий призрак человека, который когда-то с ними жил, а потом пропал. Мужчины у мамы появлялись, но никто из них никогда не жил в их квартире. Она не желала усложнять свою жизнь еще одним существом, которое нужно обслуживать, а дочь научила быть самостоятельной. Настолько, насколько это возможно.
Сейчас во всем этом виделся смысл. И многое выглядело иначе. Не так, как в детстве. Мама любила ее. По-своему. Пыталась уберечь от ошибок и слабостей. Воспитывала. А она не понимала, сопротивлялась, хотела, чтобы о ней заботились, еще не понимая, что именно это и есть забота. Пусть не здесь и сейчас, но о будущем.
– Я здорова, мам. Настолько, насколько это возможно. Я работаю. Так, как мне нравится. И… я больше не прячусь. У меня все хорошо. Правда.
Две недели назад они ездили на шашлыки. Отдыхали в лесу, ели мясо, играли с псом, плавали в озере. Пока не пошел дождь. Летняя гроза. Теплая и стремительная. С молниями, громом и бесконечным потоком воды, будто небо прорвалось и решило излить всю годовую норму осадков за раз. Они собирали вещи, бежали к машине, бросали все в багажник, а потом целовались, стоя под потоком воды. Как школьники. Как влюбленные студенты. Счастливые и беззаботные.
Потом был поход в кафе за мороженным, где они обменивались вкусами и пробовали все то, чего еще не знали. И вечерняя прогулка. Пиджак у нее на плечах. Долгие-долгие поцелуи перед дверью, но внутрь она все-таки зашла одна. И стояла, прижимаясь к стене и счастливо улыбаясь.
Инна наслаждалась. Каждым часом проведенным с мужчиной, каждой минутой. Она не спешила и видела, что Михаил тоже не хочет торопиться. Да, они взрослые люди, у которых за плечами неудачные браки. И нет смысла играть в недотрогу. Но… Дело вовсе не в том, чтобы набить себе цену или показать, что она приличная женщина, готовая к серьезным отношениям. Дело не в том, чтобы Михаил мог доказать свою порядочность и воспитанность.