Я же попытался привезти в порядок мысли, и все-таки попытаться выяснить, кто я такой. Но как только я начал размышлять по поводу того, что увидел в виденье, как почувствовал, что запястью моей правой руки становится некомфортно. Сначала появилось локальное тепло, которое начало нарастать, пока не стало обжигающим. Я рванул рукав камзола и рубашки, стараясь не стонать, но тут боль и жжение прошли, словно они мне привиделись. Я же уставился на браслет, который немного изменился. Он стал гораздо светлее, что ли. Металл, из которого состояли небольшие диски, стал напоминать светлое золото или даже платину. А еще он сиял, словно только что вышел из рук мастера.
— Что за… — я поднял глаза и натолкнулся на напряженный взгляд Криспин. — Ты знаешь, что это? — спросил я знахарку, не ожидая услышать ответ.
— Это браслет быстродействия, — я удивленно приподнял бровь. Надо же, она, оказывается, знает такие вещи. И тут она схватила мою руку с браслетом и принялась его рассматривать, бормоча про себя. — Ну где же он? Ведь он должен быть!
— О чем ты бормочешь, и отдай мне мою руку, — я вырвал свою конечность из нежных ручек Криспин и снова натолкнулся на взгляд широко распахнутых глаз. — Да что с тобой?
— На браслете нет замка, — прошептала Криспин. — Замок появляется только поле смерти того, кто надел браслет. Ну и он существует, когда его сделали. Ваше высочество, почему вы не сказали, что являетесь магом?
Глава 9
В тот момент, когда мы подъехали к границе Вигараса, я всё ещё не очухался настолько, чтобы сесть на лошадь, пришлось принимать полусидячее положение на телеге и делать страдальческое лицо, дабы все видели, что принц Бертран жутко страдает от ранения, но мужественно терпит, ради своих людей. Хотя, положив руку на сердце, не могу сказать, что для кого-то такое поведение оказалось сюрпризом. На мое самоотверженное выражение лица никто не обратил внимания, но то, что принц решил не составлять компании своему отряду, а скрыться в повозке расслабило мой поредевший отряд, который до того, как мы тронулись в путь, начал сильно пристально меня рассматривать и коситься, не скрывая своего любопытства. На все это я махнул рукой, не отрицая, что это сыграло плохую шутку мое разыгравшееся воображение. В голове я все прокручивал то видение, что накрыло меня на поляне и пытался вычленить быль от бреда. Да и то, что я оказался магом, стало потрясением не только для Криспин, но и для меня. Хорошо ещё, что наш с ней разговор никто не слышал. Я приказал знахарке пока молчать, и принялся обдумывать сложившееся положение. Никакого магичества я в себе не ощущал: у меня не было ощущения небывалой силы, уверенности, что я могу движением руки смести с дороги горы, ничего похожего. Да что там, я не чувствовал в себе вообще никаких изменений, ну разве что пострадавшие ребра действительно болели так, что охота было уткнуться в подушку и слегка повыть.
Граница располагалась в узком раструбе между двумя горными грядами, которые отделяли Вигарас от Гроумена. Местоположение небольшой крепости было идеально, фактически пограничный пункт запирал едва ли не единственный проход в горной гряде между двумя государствами.
Возле пограничного пункта стояла вереница карет, телег, а то и просто пеших людей, нагруженных тем, что успели и сумели вынести до того момента, как в их дом пришли захватчики. Я даже несколько крестьянских семей увидел, которые корову сумели притащить, а в телеге в клетках квохтали куры.
Учитывая обстоятельства, прохождение границы было упрощено, пошлины не взимались — понятно, это же беженцы, которые в перспективе станут гражданами страны, и налоги окупят сегодняшнюю лояльность. Единственное, что требовалось, это назвать свои имена, и позволить магам просканировать тебя и твое имущество на предмет личины, возможной диверсии и вообще на длинные уши.
Очередь двигалась достаточно быстро. Количество карет указывало на то, что, скорее всего, большинство представителей провинциального дворянства успело спастись. А вот вопрос о том, где они были все-то время пока шли тяжелые бои, пока штурмом брали столицу и королевский дворец, вставал передо мной в полный рост. На этот вопрос я не знал ответа, но каждый раз, когда мой взгляд падал на дверцы карет, которые были украшены всевозможными гербами, я начинал мрачнеть. За время пути Гастингс пару раз порывался подъехать ко мне, чтобы кое-что уточнить, и я даже догадываюсь, о чем может пойти речь, учитывая, что принц слегка изменился, но мой мрачный вид и поджатые губы сейчас почему-то заставили его расслабиться. Похоже, моя реакция была типичной и прекрасно соответствовала его представлению о принце Бертране.