— О, ваше высочество, — девушка побледнела так, что её веснушки просто засияли, я невольно улыбнулся, глядя на них. — Баронесса Эмили Ротгурф, — и она попыталась сделать реверанс прямо в карете. Я еще немного приблизился и аккуратно перехватил её руки, не позволяя делать такую откровенную глупость.
— Не стоит, баронесса, — я покачал головой. — Увы, сейчас я всего лишь принц, лишенный своего королевства, гонимый врагами изгнанник, — я почувствовал, что еще пара таких фраз и меня перемкнет, поэтому, быстро закруглившись, я подвел её к основной цели нашего разговора. — Эмили, вы же позволите называть вас Эмили, прелестное дитя? — она озадаченно нахмурилась и нерешительно кивнула. — Отлично. Тогда скажите, что вы делаете здесь в таком скромном сопровождение?
Я бросил взгляд на кучера, который сидел, держась за голову, к счастью он оказался жив, и над ним склонилась Криспин. Мозес в это время поглаживал огромной ручищей по голове рыдающую у него на груди девушку, которой вроде бы не успели сделать ничего непоправимого, но испугали знатно.
— Меня отправил в это путешествие мой муж, барон Рогтруф, — вздохнула Эмили. — Не стоит называть меня «дитя», ваше высочество.
— Муж? — я почувствовал, как расширились мои глаза. — Позвольте, но, сколько вам лет?
— Через два месяца исполнится семнадцать, ваше высочество, — теперь она немного покраснела, отчего её веснушки стали менее заметны. — Когда началось вторжение, мои родители просили барона взять меня в жены, чтобы защитить. Он согласился, весьма неохотно, но согласился. Видите ли, у меня все ещё не было жениха, я не была популярной дебютанткой, — теперь в её словах звучала горечь, я же невольно оглядел её очень медленно с ног до головы, и задумался: или у местных мужичков не все в порядке с головой, или здесь правят другие каноны привлекательности. Как только эта мысль промелькнула в моей голове, я вздрогнул, это что же, я все-таки не чувствую себя принцем Бертраном? Получается, что не чувствую. Правда, кто я на самом деле — не помню, но, думаю, что это поправимо. Эмили смутилась под моим пристальным взглядом, но затем решительно продолжила. — Когда Гроумен пал, мой супруг велел собирать самое необходимое и ехать ко двору короля Генриха, старшая фрейлина королевы Жиневьевы является моей двоюродной тетей, она позаботится обо мне. Сам же он остался, чтобы защитить наши земли.
— М-да, — я потер подбородок. — А сюда вы свернули, чтобы заночевать в трактире. — Я не спрашивал, а утверждал, и она это поняла, поэтому промолчала. — Вот что, мы тоже направляемся ко двору моего венценосного собрата, поэтому предлагаю составить вам компанию, чтобы вы вновь не попали в подобное положение.
— Я благодарю вас, ваше высочество, — меч в её руке, который она все ещё сжимала, задрожал мелкой дрожью. — А это не будет неприлично?
— Что? То, что мы с вами дышим одним и тем же воздухом? С нами едет моя знахарка Криспин, и ваша служанка, так что все приличия будут соблюдены. По правде говоря, я не прочь для разнообразия проехать не в телеге, а в карете, коль скоро на лошади мне пока не усидеть.
— Почему? — она снова нахмурилась. — Почему не усидеть на лошади?
— Потому что я ранен, и, поверьте, мне с моими сломанными ребрами сейчас не до того, чтобы задумываться о том, как бы половчее сделать вашего муженька рогоносцем, — я поморщился, потерев грудь, а у Эмили даже кончики ушей заалели. Что это с ней? Знатные дамы довольно спокойно относятся к завуалированным пошлостям. — Я вас не помню, так же, как и вашего мужа. Барон не представлял вас ко двору?
— Ехать в столицу было в тот момент уже небезопасно, да и слишком дорого, — Эмили, наконец, увидела, что продолжает сжимать в руке меч, и быстро спрятала его за спину. Я, увидев этот жест усмехнулся. Ну, я так и думал, благородная бедность, а её супруг — тот ещё козел, отправил девчонку практически на верную смерть. Есть и более милосердные способы остаться вдовцом. Ей безумно повезло, что она вообще досюда доехать умудрилась.
— Умеете? — я кивнул на меч, и в который раз усмехнулся.
— Немного, — она явно смутилась. — Меня братья учили.
— Волшебно, — я повернулся к подошедшему Гастингсу. — Знакомьтесь, капитан, баронесса Эмили Ротгруфт, капитан Гастингс. — Он сдержанно кивнул и повернулся ко мне.
— Можно ехать, ваше высочество, дорога свободна.
— Замечательно. Так что, баронесса, пустите бедного раненного человека понежиться на подушках кареты? — Эмили в очередной раз покраснела и кивнула, я повернулся к Криспин. — Ты готова оставить своего пациента в нежных ручках того прелестного создания, которое скоро своими слезами вызовет коррозию доспехов Мозеса, и составить нам с баронессой компанию в её карете? — Криспин не удержалась и прыснула в кулак, затем придала своему лицу выражение ханжеского достоинства и прошествовала к указанной карете. — Мозес, хватить лапать красотку, на козлы, вихрем, а то мы тут зазимуем, а я не хочу тут зимовать, я хочу в ванну и спать на кровати.