После этого я развернулся и вышел из кухни, оставив Бакфорда наблюдать за тем, чтобы этот козел мне в еду не плюнул и какого-нибудь крысиного яда не сыпанул от избытка чувств.
На улице царила суета, всегда сопровождающая подобные места: кто-то приезжал, кто-то уезжал, мальчишки, приставленные к конюшне, только и успевали приводить-уводить лошадей, да помогать кучерам закладывать кареты за мелкую монету, путешественники, следующие к дверям таверны в надежде наконец-то поесть и отдохнуть, а также те, кому не терпелось продолжить прерванный путь.
— Ваша милость, — я обернулся и столкнулся взглядом с хорошенькой девушкой, идущей к карете. Поравнявшись со мной, она сделала неглубокий реверанс, при этом лукаво улыбнувшись и стрельнув глазами. Ясно, это значит одна их тех, чью скромность мне нужно было пощадить. Но, похоже, скромностью тут и не пахнет. Я кивнул девушке и постарался принять независимый вид.
— Ваша светлость, — мимо прошли еще две дамы, очень похожие друг на друга — вероятно мать с дочерью. Судя по тому, как все эти дамы ко мне обращались, никто из них не был осведомлен, кто же я на самом деле. От их изучающих пристальных взглядов мне стало немного жарковато, и если дочурка была на мой вкус зеленовата, то вот ее мать, судя по виду едва разменявшая четвертый десяток, очень даже… да. С ней бы я с удовольствием уединился ненадолго, но время не ждет, будь оно неладно. Время, мои спутники, а самое главное, спутница, которую я обещал защищать по дороге в столицу.
Внезапно что-то привлекло мое внимание. Какое-то странно знакомое движение, промелькнувшее на периферии зрения. Рассеянно кивнув красоткам, не обращая внимания на их явное разочарование, я резко развернулся, и оглядел весь двор еще раз, более тщательно, заставляя себя акцентироваться на незначительных, казалось бы деталях.
Так, мальчишки конюхи выводят лошадей, наших лошадей. Мой жеребец увидев меня радостно заржал. Ну, мой хороший, моя нога вроде ведет себя прилично, можно и верхом проехать, а то застоялись мы уже вместе с конем, это же надо, только что о быстром перепихе в какой-нибудь кладовой думал. Тебе, ваше высочество, нужно о стране, которую ты просрал, думать, а не о том, какими развесистыми рогами ты обеспечишь отца того белокурого семейства. Соберись, скотина! Мальчишки-конюхи выводят лошадей, кучер в перевязанной головой демонстративно страдая перед Криспин запрягает карету. Парень с ведром воды спешит на кухню, белокурые красотки садятся в карету… стоп. Я перевел взгляд на рыжего парня, тащащего от колодца ведро воды. Зачем он это делает, ведь даже в этой дыре есть некое подобие канализации. Скорее всего, колодезная вода нужна, чтобы использовать ее в приготовлении какого-нибудь экзотического блюда. Что же привлекло мое внимание? Не ведро же с водой на самом деле. Парень поставил ведро на землю и попытался распрямить наверняка гудевшие плечи. Но как только он сделал одно неловкое движение, как охнул и схватился за плечо, как будто его пронзила острая боль. А вот это уже интереснее. Я принялся наблюдать за ним, отмечая про себя, что узнаю некоторые весьма характерные жесты и движения, их механику, и накладываю словно кальку на того, кто посетил меня сегодняшней ночью, в качестве непрошенного гостя. В очередной раз пронзившая плечо боль, которая вынудила парнишку остановиться, подтвердила мои догадки — это тот самый воришка, который забрался в мой номер.
— Ваше высочество, вы пользуетесь сегодняшним утром просто дикой популярностью, — я слегка повернул голову к подошедшей ко мне Эмили, стараясь не выпускать парня из вида. Он, наконец-то, дошел до кухни, и скрылся за дверью, я же смог сконцентрироваться на своей собеседнице.
— Доброе утро, Эмили, почему вы так решили, что ваш скромный слуга привлек к себе ненужное внимание?
— Как вам сказать, ваше высочество, — протянула баронесса. — Почему-то у меня сложилось такое странное ощущение.
Я внимательно посмотрел на девушку. А она, похоже, та еще штучка. Как только первый шок от нападения прошел, и она немного освоилась, то начала вызывать неподдельный интерес. Надо побыстрее добраться до столицы и сбыть ее на руки любящей родственницы, потому что такие проблемы мне точно не нужны.
Скрипнула дверь черного хода, и я отвлекся от баронессы, переключив внимание на давешнего вора. Если Эмили и обиделась, то вида не подала. Голос Эвы раздался в голове внезапно, и я с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть, сильнее сжимая рукоять меча.