- Вы теперь все время будете носить меня на руках? – сварливо поинтересовалась Марина, краснея от неловкости и смущения, и Эдуардо, сделав очень серьезное лицо, ответил:
- Конечно, пока вы сами не сможете передвигаться. Ведь это моя вина – то, что вы ранены. Обнимите меня за шею, так будет удобнее. Да, так. Отлично!
На щеках его играли обаятельные ямочки, в глазах отражалось солнце, он озорно улыбался, внимательно разглядывая лицо девушки, и чуть покачивал ее на руках, словно не в больницу Марину привез, а на какой-то праздник. От близости его сильного, горячего тела Марина буквально задохнулась от смущения, да еще и эти его бессовестные руки… Марина могла поклясться, что он ее поглаживает и внимательно наблюдает за ее реакций. Его сильная ладонь, лежащая у нее на бедре, словно жгла ее, и Марина мысленно молилась всем богам, чтобы это путешествие у него на руках скорее кончилось – и чтобы оно никогда не кончалось!
«Полозкова, ради бога! Не обольщайся, Полозкова! – думала Марина, утыкаясь носом в плечо Эдуардо, старясь скрыть свою смущенную улыбку от людей, идущих навстречу. Она видела – медсестры, встречающиеся им на пути, застывали в удивлении, а потом, опомнившись, принимались так отчаянно строить глазки Эду, что Марине было просто неловко присутствовать при этих откровенных заигрываниях. - Он просто хвастается своей силой, испанский фанфарон! Повадился таскать меня на руках… Небось ждет, когда я начну им восхищаться и восторженно охать. Богатого папы сын, слащавый мажор… привык к тому, что все им восторгаются и хвалят его за один факт существования, - сердито думала Марина, позволив себе совсем немного расслабиться и прижаться к плечу мужчины, вдыхая аромат его парфюма, покуда он нес ее по больничным коридорам. – Вот и в моем лице он видит всего лишь еще одного зрителя, который должен восхищаться его великолепием… только б не показать ему этот восторг, которого он так упорно добивается! Только не обольщайся, Полозкова, не будь еще большей дурой, чем ты есть!»
В кабинете врача их встретил очень респектабельный, пожилой сеньор, кажется, очень хорошо знакомый с де Авалосом-младшим. По тому, как он спешно поднялся со своего места из-за стола и поприветствовал Эдуардо, Марина подумала, что это как минимум семейный врач. На Марину, постанывающую от боли, он посмотрел с некоторым удивлением, а затем перевел вопросительный взгляд на молодого человека.
- Это очень хороший врач, - доверительно втолковывал Эдуардо, снимая с Марины пальто, словно желая пожалеть и успокоить девушку, закусившую от боли губу. – Он мне много раз помогал, у него золотые руки. Так ведь, доктор?
- Конечно, сеньор Эдуардо, так и есть… О, какая прелестная сеньорита, - ворковал эскулап, покуда Эдуардо уложил Марину на кушетку и аккуратно – и весьма умело, - расстегивал на ее ногах сапоги. – Ну, что за слезы? Что случилось?
- Автомобильная катастрофа, сеньор Фернандес, - пояснил Эду. – Я сбил эту девушку.
Врач внимательно глянул на ногу Марины поверх очков – Эду весьма бесцеремонно, почти по-хозяйски приподнял ее юбку, демонстрируя врачу расползающийся по коже девушки синяк, - и удивленно крякнул.
- Вот как, - произнес он удивленно. – Эду, вы засмотрелись на эту красотку? Другой причины, по которой вы ее сбили, я не вижу.
- Это я виновата, доктор, - глотая слезы, произнесла Марина. Доктор снова удивленно крякнул:
- Тurista? – удивленно произнес он. – Ах, какая досада, наша страна вовсе не так должна была вас встретить, какая же досадная неприятность! Ну-ка, сеньор, оставьте нас с сеньоритой, я осмотрю ее. Клянусь небесами: я приложу все силы, чтобы уже завтра она танцевала!
Эду послушно вышел и прикрыл за собой двери, а доктор склонился над Мариной.
- Вы позволите? – он приподнял юбку, обнаружив кружевную резинку чулок. – Да, ушиб серьезный. Отек… Так больно? А так? Да, вероятно, перелома нет, просто ушиб… но надо, конечно, сделать рентген. Попытаетесь встать и пересесть в это кресло, пожалуйста? Или позвать Эду?
- Нет, нет, благодарю, - лихорадочно натягивая юбку на коленки, произнесла Марина, спуская ноги на пол. – Я сама… не нужно звать сеньора де Авалоса.
- Отлично, - похвалил врач. – Какая храбрая девушка… и терпеливая… Совсем как Эду. Обопритесь об меня, осторожнее!
«Неужто Эду отважно пьет микстурку из ложечки, - ядовито подумала Марина, усаживаясь в кресло. - Действительно, храбрый парень!»
- Ну, поехали?