— Правда? — прошептала Марта, ещё не пришедшая в себя после предыдущей фразы парня.
— Правда, Моя Королева. — заверил Анджан.
— А вы действительно считаете меня своей? — Берг заглянула в глаза Петра.
— Ну конечно, — уверил Анджан. — Мы же друзья и знаем друг друга целую вечность.
— Тогда мы с вами вечные преступники! — заявила Марта.
— Как это? — опешил парень.
— В Барселоне законодательно запрещено выкать и обращаться к собеседнику по имени-отчеству. Мы теперь все товарищи и должны говорить «ты» друг к другу. Так что извольте. Изволь говорить мне «ты» и называть меня Мартой.
Она опять засмеялась и кокетливо добавила:
— Я разрешаю называть меня на ушко «моя Королева». Нет, лучше, «моя Марточка».
— Слушаюсь, моя Королева Марточка, — задорно вымолвил Анджан, припал поцелуем к её протянутой руке и замер в этой позе.
Марта положила свободную руку на голову парня и принялась нежно её гладить. Пётр оторвался от пахнущей нежным кремом девичьей ладошки и посмотрел в лицо подруги. Марта прикрыла глаза и призывно, но неумело вытянула вперёд свои губки. Анджан больше не мог сдерживать себя и припал к соблазнительным выпуклостям девичьего рта. Марта обвила его шею руками и прижалась всем телом. Её губы, мягкие и податливые, отвечали на поцелуй неумело, но страстно. Пётр почувствовал, что его голова закружилась как у юного гимназиста, впервые ощутившего вкус девичьего поцелуя. Но волна страсти, бешеным потоком нахлынувшая на него, наоборот, вызвала быстрое отрезвление.
— Какой стыд! — вымолвила девушка, когда они разомкнули уста. — Мне почти двадцать лет, а я совсем не умею целоваться. Ты должен меня научить.
В это время в дверь спальни постучали.
— Да! Да! Войдите, — крикнула Марта.
— Дверь отворилась. В комнату вошла Ольга и стала озираться вокруг в поисках Петра и Марты.
— Оленька, мы на балконе, — подала голос Берг.
— Мы уже начали волноваться, — как бы извиняясь промолвила вошедшая. — Мы было подумали, что вы пошли гулять в город и пропали.
— Мы целы-целёхоньки и никуда не уходили, — заверила Марта.
— Тогда прошли к нам. — попросила Головина-Берг. — Сейчас будет горячее.
— Уже идём, — заверила Берг и обратилась к Анджану, — ты иди, я через минутку буду.
Услышав «ты», Ольга удивлённо выгнула брови, но промолчала и вышла из спальни в сопровождении Петра. В своём тесном кругу они всегда обращались друг к другу на "вы" и по имени и отчеству.
Глава двенадцатая
Чтобы иметь возможность свободно перемещаться по Республиканской Испании, Петру также пришлось записаться добровольцем на военную службу. Памятуя о том, что как на П.О.У.М., компартию троцкистского толка, так и на СNT, анархистов-синдикаталистов в 1937 году обрушаться репрессии со стороны своих же республиканских властей, Анджан подал заявление на службу в «нейтральной» республиканской армии, которая находилась в стадии создания. Как и Роберту Бергу, Петру присвоили воинское звание альферес (младший лейтенант**). Ему выписали универсальный пропуск для посещения военных госпиталей как в тылу, так и на линии фронта для снабжения этих лечебных заведений лекарственными препаратами, производимые компанией Анджана и Козырева.
Анджан отогнал в автомастерскую пикапчик марки Ситроен, принадлежащий их фирме, чтобы перекрасить в зелёный цвет, а на крыше и по бокам нарисовать красные кресты и полумесяцы. На этой машине он разъезжал по городам и весям Каталонии, Арагона и Валенсии, развозя продукцию «Каталонская фармацевтическая лаборатория» по госпиталям.
В предместьях и окраинах города на многочисленных баррикадах, организованных в основном анархистами, его тормозили милиционеры, разодетые в отрепье невероятного вида, шумливые и почти всегда навеселе. Эти посты контролировали проезжающих по-разному: одни недоброжелательно, придирчиво и нахально, другие с чисто испанской любезностью и добродушием, всегда заканчивая осмотр восторженными выкриками и пожатием рук узнав, что машина направляется на фронт с медикаментами. Петра не оставляла мысль, что проверяющих мало заботила эффективность контроля. Движущей силой досмотра являлось банальное любопытство: кто ездит в машинах, что за люди, что везут. Им интересно было поболтать с проезжающими и постращать (как без этого), пользуясь властью или просто подразнить.