— Одна безделица, говорите? — хмыкнул я.
Фрай рассмеялся, громко и открыто. Это был первый и последний раз, когда с его лица слетело выражение вечной тревоги.
Автомобиль уехал, и я отправился завтракать. У кухарки Имогены, накануне прикладывавшей Авиве компресс, я поинтересовался, появлялись ли уже мои друзья.
— Да, они уже поели, — ответила она. — Они рано позавтракали и ушли гулять.
Все утро, пока я ждал их возвращения, у меня из головы не шла Авива. Марсель, думал я, явно не самое подходящее место для нее. Порт, притягивавший множество отчаявшихся беженцев, находился под неусыпным контролем властей, а каждая сельская дорога, ведущая в сторону Средиземного моря, патрулировалась и французскими вишистами, и немцами. Я строил планы, как убедить Фрая помочь Авиве с французским удостоверением личности. Тогда она могла бы сесть на поезд, направляющийся на запад.
Лишь позже я узнал, насколько близкой и неотвратимой была угроза ареста.
Впоследствии Аль-Серрас объяснил мне, что это он предложил Авиве прогуляться, надеясь вернуть румянец ее землистым щекам. Они спокойно шли по тропинке, когда заслышали тарахтенье мотоцикла с коляской. Мотор чихнул пару раз и заглох. Мужчина, сидевший за рулем, по-французски обратился к ним за помощью. Он был моложав и худощав, в шлеме и мотоциклетных очках, в темной форме и черных ботинках по колено. Подойдя ближе, они увидели нарукавную повязку со знакомым символом.
Аль-Серрас полчаса провозился с мотоциклом, проверял провода, пинал выхлопную трубу. Хорошо, что он разбирался в механике. Авива все это время сидела на обочине, обхватив руками колени, и делала вид, что зевает.
— Вы прекрасно говорите по-французски, — сказал мотоциклист. — Но вы не француз. Испанец?
— А у вас хороший слух, — отозвался Аль-Серрас.
— Вы напоминаете мне одного человека, которым я восхищаюсь.
— Кинозвезду? — пошутил Аль-Серрас.
— Нет, пианиста.
Аль-Серрас слегка склонил голову в знак признательности.
— Я глазам своим не поверил, — откровенничал немец. — Пока не увидел ваши руки. Представьте себе, когда-то я держал их фотографию у себя на столе. Моя дочка любила прикладывать к ней свои пальчики. А я говорил, что, если она будет есть овощи и много заниматься, то они у нее вырастут и станут такими же длинными.
— И как? — Аль-Серрас не смог удержаться от смеха.
— С длиной все нормально. Но на этом сходство исчерпано, — в свою очередь засмеялся немец. — Она выступала, но не добилась успеха. Как, впрочем, и я. Но это было так давно…
Горячий бриз шуршал высокой травой.
— Вы не возражаете? — Мужчина извлек из сумки позади мотоцикла небольшой фотоаппарат. Он сделал несколько снимков Аль-Серраса: сначала лицо, потом пальцы обеих рук на кожаном сиденье мотоцикла.
— Пленка кончается. Может, ваша девушка тоже хочет сфотографироваться?
— Наверняка, — сказал Аль-Серрас, все еще улыбаясь. — Иди сюда, милая. Она немного стесняется. К тому же с ее нежной кожей, — он сделал ударение на слове «нежной», — ей противопоказано долго находиться на солнце. Поэтому мы и вышли погулять пораньше.
— Пожалуйста, подойдите, — сказал немец.
Она не шевелилась.
Он повторил, уже жестче:
— Подойдите. Она прятала лицо в руках, притворяясь смущенной. Тогда он сделал пять длинных, медленных шагов в ее сторону.
— Ваши документы.
— У меня нет с собой.
Он приподнял ей подбородок и заметил синяк:
— Кто вас ударил?
Она не ответила. Тогда вмешался Аль-Серрас:
— Ссора между влюбленными. Сами знаете, как это бывает.
— Я вам не верю, — сказал немец.
Воцарилось короткое молчание. Прервал его мотоциклист:
— Я достаточно много читал о вас и знаю, что вы никогда никого не ударите. Вы помешаны на своих руках. Слишком бережете их, чтобы драться. Я прав?
— Никогда не пытайся обмануть почитателя, — принужденно засмеялся Аль-Серрас. — Вы абсолютно правы — насчет моих рук. Но заблуждаетесь насчет другого.
— В каком смысле?
— Я сказал, что это была ссора влюбленных. Но не говорил, что я и есть тот самый драчливый влюбленный.
— О! — В голосе немца послышалось удивление.
Он подошел к Авиве ближе, окинул взглядом ее фигуру. Потом положил руку ей на талию.
— Не щекотно? — спросил он.
Она стояла низко опустив голову, не пытаясь отпрянуть или выразить возмущение. Он взял ее за руку и принялся изучать узкое запястье — искал клеймо.
— Вы остановились неподалеку?
— Она приехала к друзьям на выходные, — вмешался Аль-Серрас.